Рушана Еремина: "Любовь к физике – это по наследству"

Наука  в Казанском университете всегда была сильна династиями: есть   много известных имен в биологии  и  химии, истории и  математике и других естественных и точных науках. И не только мужчины находятся на научном Олимпе! Альма-матер может  по праву гордиться  женщинами, которые вносят огромный вклад в науку,  воспитывают детей  и занимаются общественной деятельностью. Сегодня  хотелось  представить профессора - физика, доктора физических наук,   Рушану Еремину, победительницу университетского конкурса «Женщина года. Мужчина года: женский взгляд» в номинации «Женщина-ученый». Рушана Михайловна  успешно продолжает семейную традицию физиков, в семье которых с самого раннего детства вкладывалась любовь к знаниям, увлечение наукой.

Как вообще выглядит женщина — профессиональный физик, доктор физико-математических наук, профессор?

Очень деликатная, с лучистыми темными глазами и обезоруживающей улыбкой,  которая моментально располагает к себе, она нисколько не напоминает  обывательский  образ  «сухаря» - ученого. «Наука, научная деятельность,  - и я в этом убеждена.  – Это  способ проявить лучшую часть себя, ведь человеку свойственно развиваться, идти вперед дальше своего зрения, выходить за пределы изведанного».

О том, как физика стала магнитом,  о подводных камнях научного эксперимента, методах «кнута и пряника», команде единомышленников, гордости  и необычном хобби – в беседе с Рушаной Ереминой.

- Рушана Михайловна, расскажите, пожалуйста, как физика для Вас стала магнитом? Что предшествовало этой любви? 

Все очень просто -  у нас классическая династическая семья: мои родители, брат -  физики. Папа – Михаил Васильевич до сих пор служит альма-матер.  Муж и старшая дочка, не удивляйтесь - тоже физики!  И меня,  с самого юного возраста, не в 14-15 лет, а гораздо раньше, приводили в университет. И первое знакомство с  физикой совсем не вызывало отторжения, тем более, что я окончила 131 школу, где были потрясающие учителя – по физике и математике. Я, правда,  задумывалась, что же мне все-таки выбрать. Но интерес к физике  превысил интерес к математике, показалось, что физика интереснее. Тут и явления, и их описание. Еще и эксперимент!  А за математическими символами, мне кажется, меньше жизни, хотя математика это тоже творческая наука.  И не ошиблась (улыбается).

Вот что значит сила притяжения! Физика оказалась любимой наукой, конечно, в этом большую роль сыграли родители, но и  влияние школьных учителей было очень значительным. А родители нам с братом ничего не навязывали. Выбор профессии был исключительно за мной.

- А как вообще получилось, что Вы пошли в науку?

В то время, когда я училась,   у нас  были всего 2 направления:  радиофизика и общая физика. У нас все-таки не такой технический вуз, который напрямую был связан с производством. Я  свое будущее   сразу связывала с наукой. Год проработала  в университете,  но после кончины своего руководителя  А.А.Антипина,  пришлось свернуть тему, перешла  в  КФТИ, 5 лет  трудилась инженером.

-Это была хорошая школа жизни?

 Это была  очень хорошая школа, потрясающе коллеги. Меня научили работать с жидким гелием, жидким азотом, грамотно проводить регистрацию и анализ спектров магнитного резонанса, что совместно с данными по намагниченности, удельной теплоемкости позволяет понять природу магнетизма для понимания природы того или иного вещества. Но кандидатскую диссертацию я делала очень долго. Потому что в университете у меня была одна тема, потом другая в КФТИ, но их не удалось завершить. Затем у меня появился замечательный руководитель, Теплов Михаил Александрович. Он всегда знал,  какие  задачи можно давать своим аспирантам,  которые  будут им  по плечу. Хотя  считаю, что я защитилась поздно. За тридцать, у меня уже дочка старшая была.

- Разве это поздно?

Мои аспиранты защищаются на 4-м году аспирантуры или через несколько лет после до 30. И  я  хочу, чтобы мои аспиранты   скорее защищались и  становились  финансово благополучнее. Все мы знаем, что стипендия аспирантов очень скромная.  Я хорошо помню девяностые годы. Когда моя аспирантская месячная стипендия была равна оплате детского садика. То есть я вообще выходила в ноль.

- Есть такой обывательский стереотип: «Женщина и физика вещи несовместимые». Считаете ли Вы, что  слабый пол в физике - все еще экзотика?

Сейчас, конечно, нет,  бытовая часть стала намного легче, можно уделять работе гораздо больше времени. Есть стиральные, посудомоечные машины, мультиварки и много другой бытовой техники, которая повышает качество жизни. И можно позволить себе увлечься,  больше времени уделять науке. А физика – это не та наука, которая заканчивается в 5 вечера.

- Когда учились, в  основном,  были в группе мальчики?

Да, у нас были всего 3 девочки! Вспоминаю такой смешной случай: пришел представитель завода и  начал агитировать, рассказывать какой это замечательный завод, какую важную работу они там проводят, работают с  8 утра до 17. Увидел меня,  а я сидела вообще одна девочка на этой встрече, и категорично высказался: «А девочек не берем!»

- Трудностей не боитесь? Бывали ли моменты, когда  что-то не получалось и хотелось все бросить?

Помните, была в 90-е годы непростая финансовая ситуация. Тогда, признаюсь,   были некоторые мысли  сменить работу, так как зарплата в те годы выплачивалась нерегулярно. Но потом ситуация финансовая выправилась.

- Какие «подводные» камни могут быть или были в вашей сфере деятельности?

У нас,  физиков, есть такая поговорка: «Если вы сделали эксперимент и получили результат на Нобелевскую премию, то должны проверить – где же вы ошиблись». А если серьезно, то экспериментальная работа ведется в нескольких группах над какой-то одной проблемой. Например, образцы могут быть выращены в Красноярске, исследованы потом в КФУ,  или,  скажем, Дубне. Потом все результаты экспериментальных и теоретических исследований объединяются. Обычно, «застрельщиком» идеи бывает один ученый, который приходит в эти экспериментальные группы и предлагает свою гипотезу. От идеи до публикации  уходит примерно 5 лет,  тогда результаты удается опубликовать в  научном журнале с квартелем Q1. Что касается подводных камней –  то надо думать, если все идет не так гладко, как ожидалось, то надо думать, в чем  просчет, где я недосмотрела, не дочитала, не проанализировала.

- А если где-то все- таки был просчет, то Вы ругаете себя  или команду?

Начну с того, что моя команда сетует, что я их совсем не хвалю. 

 - То есть  работает только метод «кнута», а что с «пряниками»?

 Я всегда считала, что «пряник» - это финансовая составляющая, которая позволяет жить с  определенным комфортом.

- То есть Вы излишне строги?

Экспериментальная работа – та, которую бесполезно делать по принуждению. Хотя,   к каким-то действиям, все-таки надо принуждать,  к примеру, поработать над текстом. Какой бы я строгой не была, меня в институте ругают, что я со своими аспирантами  вожусь как с детьми. Я все-таки  не авторитарный руководитель,  стараюсь, чтобы мои аспиранты не потеряли интерес к исследовательской работе.

- Вы разделяете  в себе качества руководителя, наставника и  простые человеческая качества?

 У меня не получается. Со студентами, правда,   я более строга. Если им дать слабину, то они это чувствуют  и перестают напрягаться с учебой.

- Студенты сегодня и студенты вчера  - разные?

 Сколько я работаю, студенты всегда одинаковые. Из потока всегда есть 10-15 процентов, с которыми очень приятно работать, заинтересованные ребята. Глаза у них горят, которым все интересно, они спрашивают, вникают в суть.

- Что заставляет с утра торопиться на работу?

 Те задачи, которые передо мной стоят. Я с удовольствием иду на работу, и с удовольствием домой.

Что, на Ваш взгляд, нужно, чтобы не потерять интерес к своей деятельности?

Любопытство, всегда. Что там есть, что там происходит, какие процессы? Влечет  именно к научной работе. Мне вот неинтересна чисто бумажная деятельность.

- А каждый Ваш  исследовательский день отличается от предыдущего?

Да, конечно, работа над экспериментом идет все время, постоянно. Каждое новое соединение, которое мы изучаем, всегда необычное, интересное, завораживающее. 

- Как выглядят ваши образцы? Их можно увидеть, пощупать?

Да, конечно. Образец примерно 2 мм в диаметре и высотой примерно 3мм. Мы образец готовим, помещаем в ампулу, а уже  ампулу в резонатор, получаем спектры магнитного резонанса, анализируем их.  

- Почему Вам так важно получить результат своей деятельности?

Когда я работаю над образцами, я знаю, что в реальности, в  практику, реально в  человеческую жизнь может  войти  только примерно один процент -  этот образец могут использовать  для создания, скажем, неких   приборов. Но, полагаю, что мой научный результат все-таки должен давать вклад в будущее. Поэтому  я работаю со студентами и очень это дело люблю.

-  Чувствуете ли себя, скажем, при новом научном достижении Марией Склодовской-Кюри?

Нет, конечно! Это была совершенно потрясающая женщина, проработать  несколько лет гувернанткой, чтобы накопить деньги на обучение в Сорбонне, жила на чердаке, когда училась в Сорбонне. Да еще в то время права женщины были сильно ограничены. Ее научный результат действительно сильно изменил жизнь всего человечества.

-За что себя можете похвалить?

Упс! Не знаю. Я больше думаю над тем, что я сделала неправильно и как можно все поправить. Я очень критична к себе. Если ты что-то хочешь сделать и сделать хорошо, то не надо себя жалеть. И если дашь  себе некоторую поблажку- то ничего не получится.

 - Вы не только ученый, но и мама. Как удается  совмещать науку и семью?

 Плохо совмещаю. Мы с мужем увлеченные наукой, мыслим в одном направлении.  И он все понимает, что если мне надо уехать в командировку, то  он спокойно берет управление семейным кораблем и детьми на себя.  И ни разу я от него  ни слова, ни полслова не слышала, чтобы он возмутился, что, мол,  я бросаю его одного  с детьми.  Надо, так надо! Как-то я была в командировке 2 месяца, а ребенку было 2.5 года,  и он  справился! Он считает, что раз есть дети, то он,  как папа, должен ими заниматься! У него никогда не было, что дети  это  только чисто женское. Дети ведь  как трава не растут! Я была уверена, что он  их никогда  не бросит голодными. Мы наших дочек очень любим, а  они вертят папой, как хотят (улыбается).

- Муж не ревнует Вас к успеху?

Нет. Он тоже занимается наукой, но он больше занимается техникой эксперимента.

Чем Вы гордитесь?

 Что у меня двое детей. Горжусь дочерью, которая окончила МГУ с красным дипломом, хотя я отношение к этому имею не такое значительное.

- Ваши дети идут по Вашей  протоптанной «физической» дорожке?

Старшая,  да. А младшая, она еще в школе учится. Сейчас она увлечена тем, что с подружкой пишут какой-то фантастический роман с элементами истории.  Для нас это очень неожиданно.

Трудно было отпустить  старшую дочку в самостоятельную жизнь?

- Да, очень. Она у меня очень  импульсивная, видит мир в ярких  позитивных красках.  А мир ведь не так доброжелателен, могут и обидеть.

- Профессия – физик, а в душе Вы лирик?

Нет, пожалуй. Хотя я люблю   искусство, оперу, балет. В театре отмечаю работу многих служб – подсветка, декорации, различные  световые и видео эффекты.  Я восхищаюсь тем, какими талантами обладают люди. Особенно в опере потрясает совместная работа композиторов, постановщиков, солистов, работа костюмеров.

- В своей анкете Вы указали свое хобби: работа в профсоюзе. Прокомментируйте, пожалуйста!

Я вхожу в Центральный совет Профсоюзов научных работников РАН и являюсь председателем Профкома КФТИ. Потому что, прожив несколько лет в состоянии «нет денег», я  понимаю, что маленькая зарплата, это неправильно. И Профсоюз, эта организация, которая должна быть все время настроена на увеличение  выплат, финансирование науки, чтобы была достойная оплата труда и возможность проводить исследования.

Настоящая профсоюзная работа не должна быть связана только с раздачей новогодних подарков и путевок. Она должна быть ориентирована на повышение качества жизни наших сотрудников. Как можно требовать хорошей работы от сотрудника, если получаемой зарплаты не хватает для оплаты квартиры, детского садика, питания?

В таком случае он будет искать подработку и  тогда качество основной работы может пострадать. Для меня лозунг, которого я придерживаюсь  - «Работающий человек не должен быть нищим»  - заставляет стремиться изменить ситуацию, надо в корне менять систему оплаты труда. Поэтому я и в Профсоюзе. Хожу на заседания, изучаю досконально юридическую базу, именно для того, чтобы сдвинуть в лучшую сторону эту ситуацию, ведь  зарплаты и оклады в принципе не должны быть низкие.  Когда меняется тарифная сетка, ее согласовывают с Профсоюзами,  и я всегда отстаиваю, чтобы самые низкие ставки повышались на более серьезные суммы – на 1000- 2000 рублей, обосновывая, почему это надо сделать!  Надо просто лицом к людям повернуться. Я выступаю за то, чтобы должна быть зарплата достойная,  чтобы человеку не надо было бы копить полгода деньги на то, чтобы купить сапоги, чтобы  каждый мог содержать ребенка на свою зарплату.

Удачи Вам на  профессиональном и общественном поприще! Большое спасибо за беседу!

В современной науке есть некоторая градация на мужские и женские специализации. Но человеческий мозг не имеет гендера! И как признается Рушана Михайловна: «Физика – эта та наука, любовь к которой  у меня в генах».