Байчура Узбек Шарифович

Байчура Узбек Шарифович родился 6 января 1923 го­да в городе Казани, в семье служащего. Отец — известный в то время журналист и литературовед Шарифулла Хусейнович Байчура, мать — врач Амина Валеевна Алимбикова.

В 1940 году У.Ш.Байчура заканчивает школу № 19 и поступает в университет, но спустя некоторое время, в связи с болезнью, бросает учебу.

В 1942 — 1948 годах заочно заканчивает Казанский юридический институт. В то же время поступает в Казанский государственный педагогический институт на отделение иностранных языков. В 1948 — 1949 гг. Узбек Байчура не смог, как планировал, закончить педагогический институт с дипломом отличия из-за возникших препятствий. Как отмечает сам У.Ш.Байчура, они начались с того дня, когда его отца начали преследовать, уволили с должности заместителя главного редактора. В газете «Советская Татария» о его отце вышла статья «Враг на­рода». Тем не менее в 1938 году Узбека Байчуру приняли в партию и взяли обратно на работу.

Мать в середине 30-х годов развелась с отцом и в 1935 — 1937 гг. уехала в Саудовскую Аравию, где работала частным семейным доктором. Оттуда она вернулась больной, и спустя год, в 1938 году, скончалась в Москве, в кремлевской больнице.

В 1950 году У.Ш.Байчура был принят на работу в качестве преподавателя английского языка в Казанский сельскохозяйственный институт. Вскоре начинает работать в должности научного сотрудника в Академии наук СССР, поступает в аспирантуру, а научным консультантом назначают Э.В.Севортяна. У.Ш.Байчура пишет диссертацию на тему «Гласные татарского языка в свете экспериментальных данных».

В начале ХХ века одну из самых первых в мире лабораторий экспериментальной фонетики организовал в Казанском университете известный ученый, профессор В.А.Богородицкий; в этой лаборатории он, исследуя русские звуки, проводит интересные эксперименты и над звуками татарского языка. Самое же ценное для татарской лингвистики заключалось в том, что В.А. Богородицкий подготовил своих учеников-фонетистов из татар. Последователь его работ профессор Г.Шараф — ученый, известный своими трудами фонетистам всего мира. После Г.Шарафа, рано ушедшего из жизни, как жертва репрессий, около двадцати лет татарская экспериментальная фонетика находится в застое. В 50-е годы эту работу восстанавливает Узбек Шарафович Байчура и поднимает этот пласт в татарском языкознании на новые высоты. В 1953 году он защищает кандидатскую диссертацию на тему «Гласные звуки татарского литературного языка в свете данных экспериментальной фонетики». В этой работе молодой ученый исследует квантитативные изменения, зависящие от различных комбинаторных и позиционных условий.

Через некоторое время увидело свет несколько очень серьезных статей, освещающих результаты изучения экспериментальными методами фонетики диалектов татарского языка и некоторых тюркских языков. Надо отметить и то, что ученый, занимающийся экспериментальной фонетикой, не может оставаться лишь лингвистом, он должен хорошо знать все законы физики, точнее, акустики, математические действия, должен хорошо справляться со сложными приборами и аппаратами, применяемыми в экспериментальной фонетике. У.Ш. Байчура обладал как раз всеми этими качествами. В своих работах он вначале применяет отно­си­тельно простые методы, как палатография, кимография, а затем уже опирается на методы рентгенографии, осциллографии.

Самая известная работа У.Ш.Байчуры — монография «Звуковой строй татарского языка», состоящая из двух частей. Монография — результат многолетних экспериментов У.Ш.Байчуры. В связи с тем, что казанская база экспериментальной фонетики его не удовлетворяла, часть своих экспериментов ученый проводит в лаборатории экспериментальной фонетики Ленинградского (ныне С.-Пе­тербург­ ского) государственного университета под руководством известного фонетиста Л.Р.Зиндера. Некоторые экспериментальные опыты проводились в лаборатории В.А.Артемова Московского государственного педагогического института иностранных языков (МГПИИЯ). Довольно часто в своих работах У.Байчура приводит сравнительные данные результатов, полученных в различных лабораториях. За редактирование вышеуказанной работы взялся профессор Тартуского университета П.Аристэ, который внес в монографию некоторые деловые и ценные дополнения. До издания этой кни­ги с рукописью познакомились знаменитые лингвисты, члены-корреспонденты АН СССР Б.А.Серебренников и Н.К.Дмитриев и дали автору ценные советы. Итак, общими усилиями появился на свет труд, который является ценным вкладом не только в татарскую фонетику, но и в тюркологию и финно-угроведение.

Нам представляется, что, несмотря на меньший объем, заслуживает особого вни­мания первая часть работы, изданная в 1959 году. Хотя работа и называется «Звуковой строй татарского языка», здесь звуки татарского языка описываются срав­­нительно со звуками других тюрк­ских и финно-угорских языков, в некоторых случаях проводятся сравнения и с русским, французским и немецким языками. Быть может, именно поэтому работа вызвала большой интерес у видных венгерских ученых, таких, как Ю.Немет, И.Фонадь, Д.Р.Фокош-Фукс; они, в свою очередь, тоже дали автору ценные советы, внесли некоторые поправки.

С  особой  тщательностью  изучил ­У.Ш.Байчура гласные звуки татарского языка. Акустические и артикуляционные особенности татарских гласных сравнительно с другими языками до этого еще никем не были изучены. Изучению же длительности гласных чувашского, хакасского, азербайджанского, туркменского и казахского языков Байчура посвятил специальную главу и дал удивительно ценный материал для фонетики этих языков.­

В разделе «Консонантизм» автор исследует артикуляционные особенности татарских согласных звуков. В тот период, в связи с невозможностью широкого применения электронно-акустических приборов, У.Байчура опирается на рентгенографические и палатографические методы, а для изучения акустических особенностей согласных у него возможностей не имелось. Согласные литературного языка сравниваются со звуками различных диалектов татарского языка, со звуками тюркских языков и русского языка. В конце названной нами книги имеется ценное приложение — палатограммы и кимограммы.

Вторая часть книги, которая издана в 1961 году, посвящена изучению звуковых изменений и словесного ударения. Свои исследования автор проводит в двух аспектах — в плане сравнения различных фонетических позиций и различных территориальных особенностей.

В этой книге освещаются следующие проблемы: изменения, наблюдающиеся у гласных звуков; акустическая природа согласных звуков, природа словесного ударения.

У.Ш.Байчура отбирает большое количество дикторов среди выходцев из различных регионов, где проживают татары, затем анализирует осциллографические и кимографические записи, сделанные этими дикторами, и составляет обобщающие таблицы. Интерес представляет и тот факт, что У.Байчура работает не только с татарскими дикторами, но и с представителями других тюркских народов, также с представителями финно-угорских языков, проживающих в соседних областях. После сравнения записей, полученных у татарских дикторов, с записями представителей других языков приходит к совершенно оригинальной и новой в татарской лингвистике мысли: между системой согласных звуков приволжских тюркских языков и консонантизмом финно-угорских языков Волжско-Камского бассейна есть большое сходство.

При подготовке этой части книги У.Ш.Байчура уже начинает применять новейшие методы экспериментальной фонетики — приемы осциллографии и спектрографии, поэтому его наблюдения становятся более интересными и совершенными.

Третья глава книги, посвященная словесному ударению, отличается богатством материала и множеством сравниваемых языков. Автор, вдобавок к тому, что сделал удивительно интересные наблюдения над природой татарского словесного ударения, дает самые первые экспериментальные данные о природе словесного ударения казахского, уйгурского, удмуртского, марийского, мордовского и хантского языков. Позднее ученые, работавшие в области фонетики этих языков, всегда вспоминали имя У.Ш.Байчуры с уважением и благодарностью.

Надо отметить, что в таблицах, отражающих результаты экспериментальных наблюдений, накоплено такое количество материала, что, основываясь на них, можно было бы прийти к множеству новых положений и выводов. Таким образом, У.Ш.Байчура оставил готовый материал и для татарских фонетистов последующих поколений.

В 1962 году У.Ш.Байчура защищает докторскую диссертацию на тему «Звуко­вой строй татарского языка в связи с не­которыми тюркскими и финно-угорскими­ языками». Диссертация в основном является итогом исследований круга проблем, которые были подняты в книге, описанной нами выше.

Позднее, после того как ученый уехал из Казани, уже в период работы в Ленинграде, издаются статьи У.Ш.Байчуры, ­посвященные проблемам применения экспериментальных методов в изучении татарского языка, описывающие экспериментальные исследования ударения и интонации различных тюркских языков. В этом плане особого внимания заслуживает его статья «Проблема акцента в турецком языке и инструментальные данные об ударении в других тюркских языках», изданная в журнале «Советская тюркология». В этой статье еще раз более отчетливо поднимается вопрос об ударении в тюркских языках, и этот вопрос находит новое решение. Сравнение ударения в тюркских языках с ударением в турецком языке по сути само по себе, являлось новостью для тюркологии.

В 70-х годах область исследований У.Ш.Байчуры расширяется. Статья, написанная на основе сравнения строения слогов в алтайских, уральских и индоевропейских языках, основанная на их статистических и инструментальных данных, статья, доказывающая булгарское происхождение казанских татар на основе языковых материалов, свидетельствует как раз об этом.

Узбек Байчура был, несомненно, та­лантливым ученым, интересной и сложной личностью. Быть может, именно сложность его натуры стала причиной отъезда его из Казани, из татарского научного мира. Но, где бы он ни жил и ни работал, бесспорным является тот факт, что это ученый, который внес большой вклад в татарскую лингвистику, в тюркскую фонетику, — У.Ш.Байчура остается крупнейшим фонетистом, чье имя может стоять рядом с В.А.Богородицким, Г.Шарафом. Фонетисты будущих поколений, тюркологи еще долго с уважением и благодарностью будут вспоминать это имя.

Основные труды

1. Гласные татарского литературного языка в свете экспериментальных данных: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — М.; Л.,1953. — 12 с.

2. Некоторые вопросы фонетики тувинского языка по экспериментальным данным // Уч. зап. Казан. ун-та. — 117. — № 9. — 1957. — С. 119.

3. Татар теленең аваз төзелешен өйрәнүдә эксперименталь фонетиканың хезмәте турында // Совет мәктәбе. — 1959. — № 11. — 55–63 б.

4. Характер ударения в мишарско-татарском диалекте // Вопросы языкознания. — 1959. — №2. — С. 113–116.

5. Звуковой строй татарского языка. Экспериментально-фонетический очерк. — Ч.1. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1959. — С. 182.

6. К истории изучения фонетики казанско-татарского языка (за период 1917 — 1957 гг.) // Памяти В.А.Богородицкого: К столетию со дня рождения. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1961. — С. 379–387.

7. Звуковой строй татарского языка в связи с другими тюркскими и финно-угорскими языками.— Ч.2. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1961. — С. 392.

8. К вопросу о характере словесного ударения в уйгурском языке // Труды Ин-та языка и литературы АН Казахской ССР. — Алма-Ата, 1961. — Т.2. — С. 49–52.

9. Звуковой строй татарского языка в связи с некоторыми другими тюркскими и финно-угорскими языками: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук.— Казань, 1962. — 66 с.

10. К вопросу о характере словесного ударения в чувашском языке (по материалам кимографических записей) // Тюркологические исследования. — М.-Л., 1963. — С. 53–57.

11. Татар теленең кайбер фонетик үзенчәлекләре // Татар теле һәм әдәбияты. — Казан, 1963.— 136–140 б.

12. Некоторые данные о словесном ударении в тувинском языке // Проблемы тюркологии и истории востоковедения.— Казань, 1964.— С. 180–­184.

13. Әдәби телебез һәм яңа лингвистик ысуллар // Казан утлары.— 1969.— № 1.— 145–151 б.

14. Инструментально-фонетические данные относительно интонации и словесного ударения в тюркских языках. // Proceedings of the Sixth International Congress of Phonetic Sciences. — Prague: Academia Publishing House of the Czechoslovak Academy of Sciences, 1970. — С. 147–167.

15. К вопросу об акценте в турецком и инструментальные данные об ударении в других тюркских языках // Вопросы тюркологии. — Баку: Элм, 1971. — С.192.

16. Некоторые экспериментальные данные о мелодике речи и словесном ударении в уйгурском языке // Структура и история тюркских языков. — М., 1971. — С. 42—62.

17. О слоговой структуре слова в алтайских языках сравнительно с уральскими и индоевропейскими по статистическим и инструментальным данным // Sprache, Geschiche und Kultur der Altаischen Volker. — Verlag Berlin: Akademie, 1974.— 77–87 c.

18. О булгарском происхождении казанских татар (по данным языка) // Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Тез. обл. конф. — Омск. гос. ун-т, 1979. — С. 261—264.

19. Татарско-русский словарь / Сост. К.С.Абдразаков, Г.С.Амиров, А.Ш.Асадуллин, Г.Х.Ахунжанов, У.Ш.Байчура и др. — М., 1966. — 863 с.

О нем

1. Turk Dili ve Edebiyati arastermalare Dergisi.X. (Uzbek Baycura Ozel Sayese). — Эzmir, 2001. — 392 c.

Х.Х.Салимов

Из книги: Казанская лингвистическая школа: Книга первая: Казанская тюркологическая лингвистическая школа/ сост. М.З.Закиев.- Казань: Татар. кн. изд-во, 2008. – С.143-146