Ректор ВШЭ о трендах будущего образования

— Хочу затронуть тему, касающуюся программы развития ВШЭ до 2030 года. Будет что-то новое во взаимоотношениях с обществом, государством, студентами?

— Есть три-четыре ключевых задачи, которые мы хотели бы реализовать в течение десяти лет.

Переход на проектное обучение, начиная с первого курса. Вышка — исследовательский университет, очень хорошо представленный в научных разработках мирового уровня. Но все же это исследовательский университет для нас, для преподавателей, но не для большинства наших студентов. Да, у нас есть сейчас 15–20% сильных студентов, которые находят себя в науке. Но мы хотим, чтобы каждый студент, поступивший в Вышку, начинал бы свой проект. Наша стратегическая цель — перевести обучение на проектную основу.

Это сложно, и это настолько затратно, что мы не сможем сделать это только силами собственных преподавателей. Перед нами стоит задача задействовать все силы, окружающие Вышку, привлечь наших выпускников, практиков из фирм и министерств, ученых из академических институтов, из других университетов. Стимул для них есть — в Вышку поступают очень сильные, может быть, самые сильные студенты России. Работа с такими студентами — самостоятельная ценность для многих.

Без студенческой инициативы мы не справимся с этой задачей. Поэтому мы должны резко умножить образовательный вклад, вклад наставничества со стороны старших студентов, вклад организаторов коллективных проектов. Это совершенно новая цель для университета. Раньше мы догоняли, сейчас мы ставим перед собой задачу, которую ни один университет в мире еще не ставил. Не знаем, справимся ли мы с ней за десять лет, может быть, потребуется больше. Но мы уже начали это делать.

Вторая задача — формирование больших научных проектов для всего университета. Вышка традиционно делает большие проекты, которые объединяют экономистов, социологов, юристов. Недаром Вышку называют российским "Рэндом", она обеспечивает реформы, работает с правительством, с администрацией президента. Эти проекты выходят за рамки стандартного академического фокуса. Они имеют сильные практические приложения, они понятны и значимы для российского общества.

Мы — ученые, у нас есть своя башня из слоновой кости, мы ее любим и бережем. Но мы периодически выходим из нее, а не сидим запершись. В нашей башне открытые двери

Теперь мы хотим сделать большие проекты стандартом для нашего университета, в том числе в сферах гуманитарных наук, то есть для филологов, для историков, для которых ранее это было не характерно. В каждом направлении нам надо выйти на уровень постановки задач, который будет понятен не только академическому сообществу, но и обществу в целом.

— Могли бы привести примеры таких проектов?

— Например, восстановление того, как работали институты позднего СССР. Это система интервью у людей, которые дееспособны и которые застали 70–80-е годы и могут рассказать, как работал, скажем, Госплан. Это такой сетевой проект, в который, мы надеемся, будут вовлечены не только Вышка, но и многие исследователи по всей России. Но, совершенно точно, если мы сейчас это не зафиксируем, если мы не восстановим то, как работала та система, которая ушла и которой мы наследуем, мы будем совершать те же ошибки, что и она, мы ни на чем не научимся. Это понятно многим, это интересно обществу, и это будет вовлекать сотни людей.

Другой проект связан с литературой. Вот есть русская литература, советская литература, мы ее читаем, либо делаем вид, что читаем, но какое воздействие на общество она оказала? Как она трансформируется не в какие-то цитаты, а в нормы поведения? Что люди оттуда берут? Какие этические максимумы? Какие описания исторических конструкций? Поэтому мы делаем большой проект, каким образом литература трансформируется в общество, через какие институты: школа, театр, кино, толстые журналы, которые масса людей читает или читала раньше. Как это в течение примерно века развивалось.

Очень интересный проект, ядро которого лежит в работах философов, — прикладная этика. Рост количества принимаемых людьми решений заставляет нас очень многое делать "на доверии", брать первое на первый взгляд приемлемое предложение. Это рационально с точки зрения экономии усилий, но люди нуждаются в том, чтобы отсекать варианты, ведущие к грубым ошибкам, к нанесению ущерба. Во всем мире этические конструкции — понятия достойного и недостойного, хорошего и плохого, границы приемлемого — не замещают экономический расчет полезности и правовой учет последствий, но занимают место рядом с ним.