Максим Орешкин.ч2.О длинном рубле, работе на буржуев, Силуанове, Путине, Медведеве и головомойке в Думе

О длинном рубле, работе на буржуев, Силуанове, Путине, Медведеве и головомойке в Думе.

 

 Вы ведь тоже работать начали в  ЦБ, хотя окончили экономический факультет Высшей школы экономики.

- Да, и четыре года занимался в ЦБ экономической статистикой. Все по базовому образованию. Потом ушел в банковский сектор, но в Société Générale и Credit Agricole у меня была схожая позиция. А в "ВТБ Капитале" до перехода в Минфин работал главным экономистом по России, Центральной Европе и Турции. На самом деле, экономисты в инвестиционных банках — очень квалифицированные специалисты, поскольку находятся близко к реальности. Значительная часть их работы — общение с хедж-фондами, людьми, которые управляют большими суммами денег, но ограничены в свободном времени.

Стандартная история: на неделю летишь в Европу, успевая за пять дней посетить шесть столиц и провести 35–40 встреч. За час надо рассказать главе того или иного фонда, что и почему происходит в российской экономике, каковы прогнозы и перспективы. Необходимо излагать коротко и успеть ответить на вопросы. Поверьте, это жесткая история, она заставляет разбираться в деталях. Теоретизировать и философствовать нельзя, нужно говорить четко и внятно, излагая сценарии. Понимание экономического механизма обязательно. Если не чувствуешь этого, быстро выпадаешь из обоймы.

 А почему вы ушли из ЦБ в частный бизнес, Максим Станиславович?

- Честно скажу: из-за денег и отсутствия перспектив дальнейшего карьерного роста. После перехода моя зарплата моментально удвоилось. Даже сейчас помню: в 2006 году получал  в ЦБ с премиями около 45 тысяч в месяц. Ушел в Росбанк, где сразу стали платить 90 тысяч рублей, а через шесть месяцев зарплату подняли до 180 тысяч в месяц.

 Погнались, значит, за длинным рублем.

- Не только. Не забывайте, я пришел в ЦБ младшим специалистом, когда мне было 19 лет, а уходил в 23 года с позиции заведующего сектором. Там серьезная иерархия, люди редко взлетают по карьерной лестнице. Понимал: шансы получить следующую должность начальника отдела в ближайшие два-три года малы, дальше быстро вырасти сложно. Поэтому выбрал возможность иного карьерного развития и параллельно решал финансовый вопрос.

 А какой волосатости нужно иметь лапу, чтобы в 19 лет оказаться в ЦБ?

- Дело в том, что студентом я стал в 15. Родился 21 июля 1982-го, в первый класс пошел в шесть лет, всегда учился с ребятами на год старше. В девятнадцать уже закончил 4-й курс института и попал в ЦБ на преддипломную практику. Взяли без зарплаты и каких-либо гарантий последующего трудоустройства. Из Вышки часто зовут молодых специалистов в ЦБ, Минэк, другие ведомства. Тех, кто хорошо зарекомендовал себя, стараются оставить.

Я поработал месяц, предложили стартовую позицию экономиста, кажется, второй категории. Потом получил первую категорию, должность ведущего экономиста, главного экономиста, заведующего сектором... Цепочку прошел за четыре года. Не так уж быстро.

 А родители вашей карьере содействовали?

- Чем? Они были профессорами Московского государственного строительного университета, не имели никакого отношения к финансам или банкам. У папы специализация — металлические конструкции, у мамы — механика грунтов. Меня оставили в ЦБ после практики не из-за протекции, а по результатам работы. Вот и всё. Если говорить о родительской помощи, она заключалась в генах и воспитании. Этим — да, помогли. Сколько себя помню в детстве, папу чаще всего видел с книгой. 90-е годы оказали серьезное воздействие на семью. К новым обстоятельствам быстрее адаптировалась мама, она оказалась более гибкой в изменяющейся среде, занялась малым бизнесом, у нее и сейчас есть небольшое издательство, созданное еще тогда. Печатает научную, строительную литературу.

 Кто повлиял на выбор профессии?

- В строители родители точно не тянули, ни к чему не подталкивали. Вот если бы решил поступать в МИСИ, можно было бы говорить о возможной протекции.

 Что-то построить родителям удалось?

- Они, в первую очередь, преподаватели и ученые. Хотя папа, будучи студентом, во время практики строил кирпичные дома у станции метро "Речной вокзал" на Ленинградке.

 Вы ведь жили в тех краях?

- Да, и ходил там в 134-ю школу. Самую обычную, районную. А после девяти классов уже учился при Финансовой академии и на подготовительных курсах Высшей школы экономики. Поступил одновременно и в академию, и в Вышку, в итоге выбрал последнюю. Посчитал, что там качественнее образование, более здоровая среда. И не ошибся.

Армия вас миновала?

- Я ведь студентом стал в 15 лет, не успев даже получить приписное свидетельство. А после была магистратура, аспирантура... Так и остался рядовым запаса.

 Но министру ведь полагаются погоны? На случай военного положения.

- Это уже секретная информация, не подлежащая разглашению в мирное время. Могу лишь заверить, что с огромным уважением отношусь к военной службе и, если потребуется, не подведу.

 Надеюсь, и не придется… Вы рассказывали, что закордонные буржуи звали вас на работу. На каком этапе?

- Такое случалось дважды. В конце концов, я и работал в западном банке, правда в Москве.Начинал в Росбанке, который вскоре купил Société Générale, процесс интеграции происходил при мне. Потом перешел в Credit Agricole, это было уже подразделение французского банка.

 Иностранный язык требовался?

- Английский. Со школы знал нормально, в процессе работы подтянул, поскольку главное — практика, общение. Я напрямую подчинялся главе российского представительства Credit Agricole и главе аналитического подразделения в Париже, поэтому между собой мы говорили на английском. В какой-то момент мне предложили вернуться в другое, не московское подразделение Société Générale и переехать в Монако, чтобы в private banking заниматься богатыми российскими клиентами.

 Солидно.

- Наверное. Но работа скучная и бесперспективная. Ты не меняешь мир вокруг и сам практически не развиваешься.

 Зато Монте-Карло, казино, вино и домино... Отказались без колебаний?

- Думать и взвешивать надо всегда, но "нет" сказал уверенно.

 А по деньгам?

- В принципе, и здесь уже немало получал, изменение не было кардинальным. В первую очередь речь шла о смене места жительства и рабочего функционала.

 Продолжительность контракта?

- Без конкретных временных рамок, перманентный.

 С кем советовались перед окончательным ответом?

- Ни с кем. Всегда ориентируюсь на себя…В середине 2013-го меня приглашали в лондонский офис Citibank на позицию главного экономиста по Восточной Европе. Параллельно настойчиво звали и в Минфин. В течение полугода приглашал замминистра Алексей Моисеев, с которым мы коротко пересеклись в "ВТБ Капитале". Я  пришел туда, а он через две недели ушел в министерство.

 И потянул за собой?

- Через полтора года. Помню, на очередном питерском экономическом форуме Моисеев окончательно уговорил, и я решил, что с сентября 2013-го выхожу на работу в Минфин.

 Чем вас купили?

- Масштабностью стоящих задач.

 Опять спрошу про зарплату.

- По сравнению с тем, что обещали в Лондоне, разница была существенной. Очень. В разы. И не в пользу министерства, конечно. Но дело не только в деньгах, для меня было принципиально важно, чем предстоит заниматься, какое влияние на окружающий мир смогу оказать. Госслужба открывала в этом отношении большие возможности.

 И вы ими воспользовались, став в 34 года самым молодым министром экономики в России.

- Не стану утверждать, будто бы пришел в Минэк, обладая огромным управленческим опытом. Это та компетенция, которую набираю сейчас шаг за шагом. Вопрос в создании системы менеджмента. Да, у меня был экспертный опыт, понимание, что и как делать, но вот выстраивание коллектива, развитие людей, формирование управленческих конструкций… Этому пришлось учиться, так сказать, по ходу пьесы.

Еще одно обстоятельство.  Есть огромное количество внешних мероприятий, когда по должности должен сопровождать президента и главу правительства в поездках по стране и за рубеж, участвовать в совещаниях, проводимых Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым. При этом много международных и региональных проектов веду сам, что также требует времени на поездки.

Непосредственно для работы в Москве возможностей остается относительно мало. Поэтому продолжаю отлаживать систему. А параллельно учусь. У меня есть принцип: периодически оборачиваюсь и смотрю на себя как бы со стороны. Если замечаю и понимаю свои ошибки, совершенные год-два назад, — значит, все нормально, я прогрессирую, иду вперед, развиваюсь. Когда же отчетливых перемен не вижу, внешне ничего не поменялось, скорее всего, стою на месте и деградирую.Такой анализ помогает разобраться, где недорабатываю, что нужно улучшить.

Вас в Минэк рекомендовал глава Минфина Силуанов?

- Да, я работал заместителем Антона Германовича.

 Могли отказаться от предложения?

-Когда находишься на госслужбе, либо принимаешь условия задачи, либо уходишь… Раз выбрал эту стезю, надо соглашаться, быть постоянно готовым к следующему вызову

 Как считаете, вы оправдали доверие старшего товарища?

- Это вам надо у Антона Германовича спрашивать.

 Спрашивал. Два года назад у министра Силуанова были большие вопросы к министру Орешкину.

- Во-первых, хочу сказать, что Антон Германович сыграл в моей жизни огромную роль. В том, какие проекты мне доверяли реализовывать в Минфине, как я развивался, его заслуга максимальная. За три года под началом Силуанова я прошел большую школу. Он прекрасно умеет поддерживать и мотивировать.

 А во-вторых?

- Действительно, в 2017 году между нами возникали определенные трения, но, поверьте, они были связаны не с какими-то личностными проблемами, а исключительно с разным взглядом на рабочие моменты.

 Вы не чувствовали себя обязанным поддерживать идеи человека, двинувшего вас наверх?

- Скажу так: если бы руководствовался только подобными принципами, вряд ли бы смог развиваться. Остался бы техническим исполнителем чужих указаний. Я всегда имел собственное мнение. Это было и остается в приоритете. Механически соглашаться со всем — значит, отказываться от своей позиции.

Вряд ли такой руководитель кому-то нужен. Но это, еще раз повторю, касается исключительно вопросов, за которые отвечаю по должности. В личном плане очень благодарен Антону Германовичу, уважаю его как руководителя и профессионала и всегда считаю себя членом его команды.

 У вас репутация человека мягкого, вежливого, интеллигентного. Может, даже излишне. Голос не повышаете, матом не ругаетесь...

-Полагаете, министры должны бросать чашки и стулья в подчиненных? Стараюсь собирать вокруг себя людей, на которых не нужно кричать, кем не надо понукать. Тех, кто сам стремится сделать лучше, отдается работе, с кем можно вести тихий, спокойный разговор…

 Не поверю, что обходится без конфликтов. Так не бывает. Все люди разные.

- Порой не удается найти общий язык, кто-то теряет доверие и со временем покидает министерство.Понятно, что иногда мне и голос приходится повышать, но в экстренном случае. Если вижу, что человеку не по пути со мной, у него иные цели, задачи, проще расстаться. Чтобы не доводить до открытых конфликтов. Некоторые ведь считают, что всего уже достигли, им больше ничего по жизни не надо.

Кстати, в Минэке наиболее молодой коллектив среди всех федеральных министерств. А значит, и самый мотивированный, амбициозный. Средний возраст сотрудников на момент моего прихода составлял 36 лет. Я вполне вписался в эти параметры.

Новый зам Михаил Бабич — навязанная вам фигура? Подарок из серии "не ждали"?

- Подарок, но без негативного подтекста. В хорошем смысле слова. Михаил Викторович никогда не отбывает номер, его вклад в работу уже сейчас значителен. Едва появилось официальное сообщение об уходе Бабича с поста посла России в Минске, сразу написал ему сообщение, что буду рад видеть в Минэке. Во-первых, нам нужны знания Михаила Викторовича по темам, которыми он занимался исторически: это и ЕврАзЭС, и белорусская интеграция. Второй момент связан с созданием правильного баланса внутри министерства. Такой тяжеловес нам только на пользу. Большой синергетический эффект.Помимо работы над конкретными проектами.

А вас он не перевесит?

- Как руководитель лишь рад, если вокруг будут люди, которые в отдельных областях профессионально сильнее меня. У Михаила Викторовича стоит многому поучиться. В первую очередь управленческому опыту, пониманию жизни. У него масса сильных качеств. Получить такого специалиста в министерство — большая удача.

 Говорят, он к вам ненадолго, так сказать, на передержку.

- Со мной таких разговоров точно никто не вел.

 Ради Бабича создали еще одну ставку?

- Всё согласно штатному расписанию. Последние назначения — Алексей Херсонцев, руководитель Росаккредитации, и Полина Бадасен, занимавшаяся макроэкономическим анализом. Статус обоих повышен до ранга замминистра. Теперь руководящее звено полностью укомплектовано.

 Вы говорили, что часто вынуждены присутствовать на мероприятиях с участием президента и премьера. Что берете для себя из опыта общения начальников?

- Постоянно учусь у обоих. Абсолютно искренне говорю.У Владимира Владимировича фантастическое терпение, умение слышать людей, вникать в детали. При жутчайшем графике и количестве тех, кто хочет с ним пообщаться, он всегда готов уделить время, чтобы дать возможность человеку высказаться. И никогда не забывает того, что пообещал

Интересно наблюдать за президентом на международных переговорах. Он долго и методично объясняет, донося до собеседника свою позицию, и не отступает, пока не убедит.Сильная черта Дмитрия Анатольевича в умении находить сбалансированные решения. На совещаниях он дает разным сторонам высказаться, изложить доводы и аргументы, а  потом находит правильный баланс.

 Министру Орешкину ведь доставалось, извините за каламбур, на орехи от Путина, когда в прошлом году президент устроил вам публичный разнос.

-Было. Все выглядело так, будто я не подготовился к ответу на вопрос Владимира Владимировича. Но на том же совещании во Владивостоке, правда, уже при выключенных камерах, я доложил главе государства информацию, которую он запрашивал, и мой доклад был принят.

 Но уже в 2019-м вам устроили головомойку на правительственном часе в Госдуме.

- Это другая история. На моей памяти, со стороны президента никогда не было необоснованных претензий к кому-либо. Владимир Владимирович всегда критикует за дело. Если возникают спорные моменты, они решаются в рабочем порядке, идет нормальный управленческий процесс, никто не пытается сделать на этом пиар.

 А с Думой?

- Здесь как раз и было больше формы, чем сути. Меня спросили не по повестке, не о том, за что отвечаю. Ну и понеслось…

Значит, вы попали в нужное место в нужное время?

- Да. Если взять слова "нужное место" в кавычки.