Герман Греф. Ч4.

О вреде клонов, Алексее Кудрине, свободе и втором бренде мира

 Слышал, вы учредили и новую структуру под названием "Школа 21"?

- Она рассчитана на людей от 18 до 30 лет. Также мы открываем экспериментальную группу для людей 50+.

Сегодня нашей стране катастрофически не хватает квалифицированных инженеров. Есть несколько вузов, где готовят хороших специалистов. Высшая школа экономики, МФТИ, ИТМО, пара факультетов в МГУ и Санкт-Петербургском университете… Пальцев двух рук хватит, чтобы все пересчитать.

Мы учредили специальную некоммерческую организацию, во Франции взяли франшизу. Там работает так называемая Школа 42. В ней готовят компьютерных программистов. Это частный, некоммерческий проект миллиардера Ксавье Ньель. Наша "Школа 21", которая открылась в Москве в прошлом году, функционирует на похожих принципах.

 А почему порядковый номер в два раза меньше, чем у французов?

- Во-первых, в этом веке мы живем. Во-вторых, в нашей школе 21 уровень.Обучение полностью бесплатное, оно ведется по методике, в чем-то схожей с той, что строим для средней школы. Курсы имеют разную продолжительность — от полутора до четырех лет. После окончания выдаем диплом негосударственного образца. Рассчитываем, что сможем готовить лучших инженеров в мире.Пока набрали 500 студентов. Конкурс был колоссальный — 85 тысяч соискателей.

 Вы участвовали в отборе?

- Нет, как и никто из нас. Был задан определенный алгоритм, все делалось в онлайн-режиме. Только последний этап, когда осталось две с половиной тысячи претендентов, проводился очно в Москве. Ребят на четыре недели погрузили в так называемый бассейн, где они "плавали", а фактически пахали по 15–16 часов в сутки. Нужно было выполнить определенные задания. Но оценивалось даже не качество исполнения, а прогресс. Так отбирали не самых опытных и умелых, а наиболее мотивированных, желающих учиться и продемонстрировавших наибольший прогресс.Трое моих знакомых пытались поступить в "Школу 21", конкурс прошел лишь один.

Парень после Гарварда не сомневался, что выдержит конкурс, легко решал задачки, которые ему давали. Действительно, на входе у него был очень высокий уровень, но он остался примерно таким же и на выходе — прогресс оказался нулевым. В итоге его не взяли…Школа открыта круглосуточно. Без выходных.

 Выпускники пойдут в систему Сбера?

- У них нет формальных обязательств перед нами, но, конечно, мы будем конкурировать за этих ребят. Думаю, Сбербанк сегодня самое интересное место работы. Единственное, чем реально озабочены: как сделать, чтобы не работать на экспорт и люди с нашими дипломами не уезжали из страны. Все-таки готовим специалистов для России.

 Как вы можете привязать их к родимым березкам?

- Пока никак. Думаем. Надеюсь, придумаем.Всего в московской "Школе 21" будут учиться три тысячи студентов, планируем добавлять ежегодно по тысяче. В первом полугодии 2019-го откроем филиал в Питере.

 Вы не раз говорили, что стараетесь набирать в команду обладающих противоположными вашим качествами людей. Расшифруете мысль?

- Есть мой профиль. Он известен. Бессмысленно в команду со мной искать клонов. Для картины нужны разные краски.Скажем, я ярко выраженный экстраверт. У меня стремительная реакция, я быстро соображаю и столь же скоро принимаю решения. Но рядом нужны и те, кто никуда не торопится, долго обдумывает и взвешивает каждый шаг или слово. Так достигается гармония.

 Значит, Алексея Кудрина взяли бы к себе на работу?

- Безусловно!

 На какую позицию?

- Это уже не столь важно.Алексей примерно раза в два дольше меня "въезжает" в ситуацию, но если "въехал", то уже на всю оставшуюся жизнь. И он видит огромное количество деталей, мне недоступных. Это не хуже и не лучше, это другое. И мы с ним идеальны для команды, несмотря на разность.

Важно, чтобы коллектив состоял из привыкших думать по-своему единомышленников. Такой вот парадокс. Если набирать себе подобных, значит, обрекать дело на провал. Верный путь в тупик.

На правлении Сбербанка мы порой много спорим, каждый отстаивает свою точку зрения. Принцип "я — начальник, ты — дурак" у нас не работает. Хочешь убедить в собственной правоте — докажи!

Хотя споры характерны для организаций с незрелой культурой данных и корпоративной культурой.

Но в такой структуре, как Сбербанк, не может не быть диктатуры.

- Не при обсуждении и принятии решения. Есть определенный принцип: мои первые замы и я высказываемся последними. После того как выслушаем остальных. Часто по спорным вопросам не голосую, чтобы не оказывать давления на коллег. Почти все решения, за редчайшим исключением, у нас принимаются открытым голосованием.

 Как-то вы сказали, что "движителем" всего на свете является страх. Чего боитесь именно вы, Герман Оскарович?

- Не думаю, что в этом смысле чем-то уникален. В человеческом смысле страшит риск потери жизни и здоровья близкими и мною. На второе место поставил бы страх лишиться свободы. В любых ее проявлениях. Это ключевая ценность. В условиях несвободы неизбежно возникнет вопрос: а зачем тогда нужна жизнь?

В организации или структуре, где не дали бы творить, не работал бы ни за что на свете. Ни за какие деньги. Назвал вам два главных, доминирующих моих страха.

 Отматываю назад, вспоминаю, где вы работали и чем занимались… Неужели вашу свободу не ограничивали в том же Минэкономразвития?

- Надо отдать должное президенту Путину как лидеру, он всегда позволял нам очень многое, разрешал экспериментировать, спорить. Что сильно удивляло окружающих.

Хотя, конечно, на госслужбе есть жесткие рамки, и это обстоятельство угнетает зачастую сильнее всего. Процесс реализации любой идеи вынуждает идти на огромное количество компромиссов, и в финале нередко имеем результат, противоположный тому, что задумывался. Это серьезная проблема. Но таков политический жанр, от него никуда не денешься.

 И в Сбербанке наверняка есть свое прокрустово ложе?

- Тут значительно больше свободы. Хотя, опять же, смотря с чем сравнивать. В частной предпринимательской деятельности, где ты сам себе хозяин, вольницы на порядок выше. Но там есть другие минусы. Крупная структура живет по своим правилам, им надо следовать.

Вы говорите, что в России отсутствует эффективная система управления, при этом возглавляете крупнейший государственный банк страны. Как одно коррелируется с другим?

- Стараемся доносить собственную позицию, много инвестируем в создание более совершенной модели, в том числе организовываем обмен лучшими практиками, если наши находки могут быть использованы на госслужбе. Государство — механизм сложный, требует постоянной настройки.

 Вы даже в губернаторы делегировали бывших подчиненных.

- Не мы. Ребята участвовали в конкурсе "Лидеры России", выступили успешно, их заметили, они попали в фокус администрации президента, вошли в кадровый резерв… Кто-то стал вице-губернатором, а Игорь Артамонов возглавил регион, назначен врио главы Липецкой области.

 Отпускали легко?

- Если человек хочет расти, двигаться в этом направлении, зачем же мешать? Мы выплатили всем хорошие премиальные, поскольку знаю, какие зарплаты на госслужбе. Там сильно не разгуляешься.

 Да, если без откатов и прочих гешефтов.

- Думаю, наши не будут воровать, скорее, уйдут.

 Не идеализируете?

- Никогда не говори никогда, но, мне кажется, определенную этику поведения Сбербанк прививает хорошо. Люди дорожат репутацией и честным именем.

 В 2017-м вы обнародовали стратегию развития банка. Что удалось сделать за год?

- Документ разбит на конкретные этапы, мы движемся от одного флажка к другому. На ноябрь 2018-го у нас был прогресс примерно на 24 процента. При этом можно посмотреть, насколько удалось уйти вперед по каждому из направлений. Финансовые показатели улучшили лучше бизнес-плана, технологические несколько отстают.

Есть и еще один важный результат — мы его, конечно, в стратегию не закладывали, но это для нас значимо и приятно. Я о том, что международное агентство Brand Finance признало Сбербанк самым сильным брендом в мире среди банков и вторым по силе среди абсолютно всех компаний — участников рейтинга. Мы уступили Ferrari — не то чтобы соревновались с ними, но такому бренду и проиграть не стыдно. Ну и по стоимости бренда вошли в топ-20 среди всех банков планеты.

Можно по-разному относиться к таким рейтингам, там комплексная методика подсчета — сила бренда, например, оценивается по 19 факторам, которые связаны и с инвестициями в маркетинг, и с клиентскими предпочтениями, и с удовлетворенностью персонала, и с корпоративной репутацией… Но это признание я оцениваю серьезно. Считаю его подтверждением правильности выбранного курса на строительство экосистемы и превращение в технологическую компанию.

И возвращаясь к задачам стратегии на текущий год: мы планируем войти в трек по технологиям, хотя загадывать сейчас сложно. Многое будет зависеть от макроэкономики.

 Чего, кстати, вы ждете от начавшегося года?

- Ничего оптимистичного.

 Персонально для России или глобально для мира?

- ы все живем в одном хрупком здании. Больная тема… Знаете, макроэкономику можно сравнить с огромным животным. Слоном или носорогом. Ему долго могут досаждать мухи, слепни, бабочки или птички. Гиганту будет лень реагировать на всякую мелочь, но в какой-то момент надоест, он встанет, слегка поведет плечами, и этого хватит, чтобы все вокруг бросились врассыпную.

Здесь штука похожая. Макроэкономику трудно сбить с тренда, но если она сдвигается, вся система пускается вразнос. Никто не знает, когда это может произойти. В любой момент.

Человечество накопило слишком много негатива и начинает последовательно разрушать то, куда шло последние полвека. Не верю, будто подобный фокус останется без последствий. К сожалению, мы с этим столкнемся, нас ждет разрушение существующего миропорядка. Будет весьма болезненно