О научных достижениях профессора Елабужского института КФУ Дании Салимовой можно говорить долго

Известнейший и авторитетный ученый в области филологии, лингвистики, русского и татарского языков. Ею опубликовано более 300 научно-методических работ и монографий. Дания Абузаровна – член-корреспондент РАЕ, именной стипендиат по филологии (для ведущих ученых, осуществляющих научно-педагогическую деятельность по подготовке высококвалифицированных кадров по русскому языку и литературе) Министерства образования и науки РТ.

Она активно участвует в научной жизни России и за рубежом. Имеет много заслуженных наград, среди которых есть и такая – победитель университетского конкурса «Женщина года. Мужчина года: женский взгляд» в номинации «Женщина - ученый».

О том, что повлияло на выбор профессии, что производят гуманитарии, и как сочетается интеллектуальное хобби с творческим, - в беседе с профессором кафедры русского языка и литературы Данией Абузаровной Салимовой.

Дания Абузаровна, начнем с истоков: что стало определяющим в выборе профессии филолога?

- Традиции в семье, в первую очередь. Моя мама – редкий (в районах республики) для 60-х годов кадр, учитель русского языка с дипломом казанского вуза. Она (по материнской линии учителей языка: русского, английского, немецкого – больше десяти) сумела привить интерес к русскому языку, к русскому слову.

Во-вторых, это просто интерес к чтению, к книгам. Еще не будучи школьницей я ходила в сельскую библиотеку за книгами.

В-третьих, это влияние, точнее, традиции Мензелинского педколледжа, куда я пришла после 8-го класса. Именно гуманитарные науки (языки, литература, история) были ведущими в этом учебном заведении, где преподавали выпускники московских, ленинградских и казанских вузов.

Вы типичный гуманитарий?

- Да, математику, физику (хотя и была всю жизнь круглой отличницей) люблю, но знаю не очень.

Филология – гуманитарная наука. А что производят гуманитарии?

- Гуманитарии производят самое ценное – воспитывают личность (языковую, духовную, творческую, историческую). Учат понимать и ценить красоту, исследовать и создавать ее (возможно, текстами, словом, примером).

Какое место занимают информационно-коммуникативные технологии в филологии?

- Одно из самых важных мест, на мой взгляд. Веду у магистров такой курс «Инновационные технологии в межкультурной коммуникации»; разработала два действующих ЭОРа; ни одна моя лекция не проходит без сопровождения интерактивной трибуной, презентационными слайдами, роликами, записями и т.д. Не зря самыми востребованными становятся сегодня исследования речи социальных сайтов, групп, интернет-общения и др.

Тем не менее, люблю читать книги бумажные, чувствуя её запах, а самой эффективной формой обучения студентов считаю работу в аудитории, живое общение. Такая вот противоречивость…

Дайте, пожалуйста, краткий анализ современного состояния филологии, ну, скажем в русском или татарском языках?

- Несмотря на то, что все в один голос твердят: происходит упадок в гуманитарных науках, снижается интерес к языку, литературному чтению, состояние русского и татарского языков плачевное и т.д., я уверена, у филологии есть и сегодняшнее, и будущее.

Языкознание становится очень интересной, многовекторной, интердисциплинарной наукой, привлекает все больше и больше способных молодых людей.

Языки (и русский, и татарский) не переживают кризис, не страдают, не слабеют. Образно говоря, у языка как феномена проблем нет. (Сколько за год, интересно, организуют конференции «Актуальные проблемы русского языка»? Назовите «Актуальные проблемы современного русского языкознания» – пожалуйста!). Проблемы есть, в нас, в носителях языка, в нашей речи. Страдает, скудеет как раз наша речь. А язык это выше, богаче, сильнее.

Есть такая читательская аудитория, которой интересно знать, скажем, в сфере этимологии слов. Мы используем их часто, но не подозреваем об их происхождении. К примеру, существует более 2-х тысяч французских слов, прижившихся в русском языке. «Жалюзи, шофер, дежурный, кошмар, калоши, тужурка» и др. Нужен ли качественный ликбез в гуманитарной сфере?

- Я считаю, что искусственно заниматься ликбезом в гуманитарной сфере не надо. Язык, как море, сам способен производить самоочистку: со временем останутся нужные слова, а ненужные, громоздкие, неудобные для произношения лексемы уйдут сами.

Не стоит отказываться и от интернационализмов, даже варваризмы, иноязычные вкрапления только украшают язык, текст, привлекают внимание, иногда провоцируя интерес. Например, одной из причин успеха «Зулейхи…» Гузель Яхиной я считаю многоязычие романа, некую калейдоскопичность.

Вам не раз, наверное, попадались люди, для которых понятие «грамотность» сводилось к умению правильно поставить ударение в слове. А что для вас значит быть грамотным?

- Вот этот вопрос совершенно в точку! Грамотным быть – это не только писать и говорить верно, в соответствии с нормами, особенно с орфоэпическими (признаю, это очень важно).

Но! Это еще умение общаться: говорить и писать уместно в совершенно разных ситуациях (дискурсах), с людьми, совершенно разного уровня образования и разных культур, возрастов.

Если хотите, даже умение молчать, когда это нужно. Для меня человек, который путает глаголы «одеть» и «надеть», говорит «согласно расписания», является более безобидным в сравнении с тем, кто говорит безукоризненно правильно, но не так (не с той интонацией, например), не там и не тем.

В молодёжных кругах принято козырять иностранными словами. «Хай», «О кей», «Бай-бай» и т.д. Ваше отношение к таким заменителям?

- Этого я не приемлю, но считаю это некой «детской болезнью», которая со временем должна пройти. Видимо, сегодня нашим юным друзьям надо показать, что они крутые, что они владеют элементами речевого этикета-англицизмами, что они такие же, как и молодые Запада и т.д.

Но осознание того, что модно и «круто» сегодня – это как раз правильно говорить на своем родном языке, языке предков, заложенном в нас на клеточном уровне, не «обезьянничать», обязательно придет.

Обедняет ли сленг, sms- сообщения, интернет-коммуникация русский язык?

- Частично я уже ответила на этот вопрос. Отрицать, что для интернет-коммуникации, смс-сообщений и т.д. удобен несколько другой язык; требовать во всех случаях использовать исключительно нормативный русский язык – не реально.

Так называемый «подъязык», компьютерный жаргон и др. – это требование времени, способ экономии речевых средств. А это значит, что они не могут обеднить наш язык.

Другое дело – если этот сленг становится языком основным, вот этого допускать нельзя, но все зависит от носителей языка, их чувства меры, «языкового патриотизма» (термин мой).

Кстати, я активный пользователь Вконтакте.ру. У меня свыше 1100 друзей, со студентами, аспирантами, дипломниками я ежедневно и активно общаюсь (с иностранными студентами даже голосовыми сообщениями).

Как признаются мои студенты и аспиранты (пользуясь случаем, похвастаюсь: у меня 17 защищенных аспирантов, один докторант), в общении со мной они старательно подбирают слова и стремятся избегать всяких Ок, Хай и т.д.

Не секрет, что табуированная лексика сплошь и рядом. Можно ли и нужно ли истреблять из лексикона бранную речь?

- Вот с этим надо бороться и бороться! Бранная лексика, арго все глубже проникают в нашу речь. А ведь язык – это отражение духа, характера народа. Почитайте еще раз В.ф. Гумбольдта.

Позволю себе небольшое отступление. Когда я училась в 70-е годы в Казанском университете, с удовольствием слушала по морфологии впервые материал о словах категории состояния.

Относительно новая часть речи, объясняла нам доцент Р.А. Юналеева, тематическая одна группа слов, выражающих крайне негативное состояние людей, например, представлена всего двумя словами: капут и крышка. Сегодня я читаю ту же тему по морфологии, перечисляем вместе со студентами слова той же тематической группы: конец, капец, хана, каюк, кердык (подбираем слова еще более или менее «культурные») и так без конца.

То есть таких слов становится все больше и больше, значит, в нас агрессии больше, мы попадаем в крайне трудные ситуации и все чаще стараемся хотя бы словами «выплеснуть» агрессию.

Говоря более простым языком, используя бранную лексику, мы сами становимся сплошным негативом. Возможно, на то есть объяснение: социальные, психологические предпосылки, но если в социальном, особенно – экономическом, плане мы мало что можем изменить, но за речью своей следить мы можем!

Не допускать темни, черни, агрессии в своей речи – это-то мы можем!

Сейчас абитуриенты сдают ГИА и ЕГЭ. Повлияло ли тестирование на умение выражать свои мысли?

- Этот вопрос, мне кажется, уже переходит в разряд вечных. Все всё знают, понимают, но ничего сделать не могут. Тестирование, конечно, сильно (отрицательно) повлияло на умение мыслить, точнее, формулировать свои мысли. В то же время тестирование как форма контроля прекрасно функционирует и жизнеспособно. Особенно, когда речь касается предметов математики, физики, информатики и т.д.

Но по русскому языку и литературе нужны другие формы контроля, необходим устный или письменный экзамен, где можно продемонстрировать речевые компетенции В оправдание организаторов ЕГЭ можно все же отметить: задания становятся более логичными, обдуманными и глубокими. Я помню 2004-й год, когда я в Казани работала экспертом на ЕГЭ и недоумевала, проверяя работы учащихся: а как же можно было здесь ответить правильно.

Задание было примерно такое (я об этом написала в письме в адрес Министерства, в Отчете экспертов): «Объясните расстановку знаков препинания в следующем сложноподчиненном предложении», и потом следовало предложение сложносочиненное!

Сейчас, думаю, таких грубых ошибок и алогизмов/несоответствий заданий все же встречается гораздо реже

У Вас два замечательных хобби. Танцы – естественное увлечение для женщины. Другое – нехарактерное - шахматы. Почему?

- На эти два вопроса я бы отвечала полным рассказом. Но … знаю правила интервью, помню крылатые слова Чехова и вкратце скажу: обожаю танцевать (танцую с 15 лет, в КГУ все 5 лет была старостой и солисткой легендарного танцевального ансамбля «Каз канаты»). Даже в свои 60, позволяю себе на вечерах, юбилеях, свадьбах выступать с сольным танцем. Танец для меня – это свобода, красота, движение, энергия, музыка.

Шахматы тоже любимое с детства мое увлечение. Научил в них играть меня мой отец. Шахматы учат логике, скорости, дисциплине, воспитывают и развивают интуицию.

Самое главное – шахматы учат прогнозировать, просчитывать ходы. А что будет, если пойду вот так, мой соперник может ходить только вот так, у него другого выхода нет. А если он сделает вот этот ход, я должна сделать вот этот ответный ход и т.д., то есть в уме у тебя должны быть 3-4 запасных хода. Одним словом, шахматы, как и танцы, моя любовь; жаль, всем этим я занимаюсь на уровне любителя-самоучки.

И последний вопрос: хватает ли времени у профессора Салимовой на семью и встречает ли понимание близких?

- У профессора Салимовой, к сожалению, времени на семью (детей, внуков) хватает не всегда. Да и понимания у моих детей (прагматичных нефтяников, талантливых полиглотов, для которых язык – это элементарное средство общения, но никак не самоцель, предмет, ценность) далеко не достаточно. Мои сыновья (к слову, их отец, мой супруг тоже был прекрасным языковедом-профессором), работающие за рубежом, на мою увлеченность филологией, языком смотрят со снисхождением: мол, ну что поделать, мама же. И у мамы бывают слабые места (улыбается).

Удивительное верное попадание в точку: что даже имя героини интервью «Дания» стало знаковым, символом успешности и научного авторитета. В переводе с татарского языка оно дословно означает «источник славы», то есть «известная, прославленная».

Источник информации: Светлана Сагитова, Лига женщин университета, пресс-служба Елабужского института КФУ