Ближе к милому пределу мне все б хотелось почивать…

В сентябре 2014 года будет исполнена последняя воля Василия Павловича Энгельгардта - видного русского ученого, члена-корреспондента Петербургской АН (1890), астронома, известного собирателя и публикатора наследия композитора М.И. Глинки, исследователя Итальянского и Швейцарского походов А.В. Суворова, основателя астрономической обсерватории Казанского университета.

Подробнее о том, как происходили переговоры с немецкой стороной, рассказали директор Института международных отношений, истории и востоковедения Рамиль Хайрутдинов и заведующий кафедрой татароведения и тюркологии, член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан Искандер Гилязов.

В апреле этого года состоялась знаменательная встреча ректора КФУ Ильшата Гафурова с заместителем министра финансов Российской Федерации Алексеем Лавровым. К слову, Алексей Михайлович – наш земляк, член Наблюдательного совета Казанского федерального университета. Он всей душой радеет за реализацию проекта обновления обсерватории и оказал серьезную поддержку по превращению исторического комплекса в современный научно-образовательный центр.

Ильшат Рафкатович привлек к обсуждению вопроса о перезахоронении и директора Института международных отношений, истории и востоковедения.  Но не только в качестве руководителя гуманитарного института. Рамиль Хайрутдинов хорошо известен в республике как федеральный эксперт в области культурного наследия, видный специалистав области памятниковедения и музейного дела.

Ректор поручил ему приложить все усилия для решения задачи по перезахоронению Энгельгардта и, таким образом, сдержать слово, данное Николаем Павловичем Загоскиным, ректором Казанского университета, в письме Василию Павловичу 29 августа 1907 года.

"... 29 августа 1907 года ректор Загоскин доложил Совету о получении письма от Почетного члена Казанского университета В.П.Энгельгардта. В нем находилась копия духовного завещания Василия Павловича. Согласно этому завещанию,  Казанский университет назначен единственным наследником его имущества. 31 августа ректор обратился с письмом к В.П.Энгельгардту, в котором уведомил его о том, что «Университетом предрешено: 1) погребение Ваших останков в столбе южной миры обсерватории Вашего имени и 2) содержание в порядке могилы и неугасимой при ней лампады..."

 Директор Института международных отношений, истории и востоковедения Рамиль Равилович Хайрутдинов вспоминает, как началась работа по реализации этого проекта:

‑ Мы, благодаря помощи наших коллег – историков, архивистов, музейщиков в самые сжатые сроки подняли архивные материалы как в фондах Астрономической обсерватории,  так и в фондах отдела рукописей и редких книг Научной библиотеки им. Н.И.Лобачевского, в том числе переписку Энгельгардта и первого директора астрономической обсерватории, друга Василия Павловича ‑ Дмитрия Ивановича Дубяго. Перечитывая эти письма, мы осознали, насколько близки духовно были они, коллеги и друзья. Нас впечатлило, то, как живший вдали от России ученый переживал за будущее Казанского университета, его астрономической школы. Энгельгардт приложил максимум своих возможностей для создания новой обсерватории в Казанском университете на благо и  процветание отечественной науки и культуры.

Далее Рамиль Равилович напомнил, что 21 сентября 1901 года состоялось торжественное открытие новой обсерватории Казанского университета, которой Энгельгардт передал свое оборудование, лучшее в Европе по тем временам.

Открытие Энгельгардовской обсерватории

Щедрый дар Энгельгардта Казанскому университету взволновал астрономическую общественность и в России, и за границей. Некоторые его коллеги предлагали разделить инструменты по разным обсерваториям, сетуя, что это «слишком богатый подарок для одной Казани», на что даритель отвечал, что «маслом кашу не испортишь». Также он передал Казанскому университету все свое движимое и недвижимое имущество, оцениваемое в 280-300 тысяч рублей золотом.

В газете «Казанский телеграф» от 26 февраля 1904 года сообщалось о даре ученого Казанскому университету и присвоении его имени новой обсерватории: «Случаев пожертвований, подобных тому, каким является пожертвование В.П.Энгельгардта, не много в истории русского просвещения... Мы глубоко радуемся, что дорогое для науки имя Василия Павловича Энгельгардта отныне будет незабвенно. Пусть же в будущем пример его и высокая честь, ему оказанная, послужат к поощрению других русских людей к заботам и попечению о процветании науки в России».

Новую обсерваторию сразу же стали называть Энгельгардтовской. Официально это название она получила в октябре 1903 года. На заседании Совета Казанского университета было единогласно определено «именовать впредь новую обсерваторию «Энгельгардтовскою обсерваторией Императорского Казанского университета» и поставить там мраморный бюст В.П.Энгельгардта.

‑  Василий Павлович переживал, что не может при жизни посетить обсерваторию, ‑ продолжает рассказ Рамиль Равилович. – И он мечтал о том, чтобы отправиться туда на «вечный покой» и находиться рядом с близким другом в окружении «любезных его сердцу инструментов».

Выход был найден – университет решил построить склеп под южной мирой меридианного круга. Возведенная по проекту Мюфке мира стоит на искусственном насыпном холме на краю большой поляны и, исполненная в «византийском стиле», по сей день восхищает посетителей обсерватории изящной строгостью своих форм. Глубоко в земле под ее столбом находится склеп, где должны были «лежать рядышком» два друга. Но там покоится пока один Дубяго, скончавшийся в 1918 году, второе место пустует.

Мира-усыпальница

‑ Энгельгардт умер в мае 1915 года – в самый разгар Первой Мировой войны, ‑ напоминает Рамиль Равилович. – Естественно, исполнить его волю тогда было затруднительно. Поэтому его похоронили на старом Дрезденском кладбище Святой Троицы (Trinitatisfriedhof). И вот спустя почти век после захоронения нам выпала честь исполнить его завещание и вернуть прах в России.

Хайрутдинов отмечает, что в проработке вопросов перезахоронения большую роль сыграли немецкие коллеги.

‑ Очень помог нам руководитель Русского центра при Немецко-Русском институте культуры доктор Вольфганг Шелике (Dr. Wolfgang Schälike). Он организовал встречи с бургомистром по культуре и охране памятных мест доктором Ральфом Лунау (Dr. Ralf Lunau), с директором лютеранского кладбища в Дрездене фрау Тайхманн (Teichmann), представителями местной православной общины. В Дрезден мы прибыли с профессором Искандером Аязовичем Гилязовым.

‑ Естественно, до того, как тронуться в путь, мы заранее обратились с запросами во всевозможные инстанции Дрездена с проработкой вопроса о захоронении, ‑ продолжил беседу Искандер Аязович. ‑ Мы первым делом поехали на кладбище и увидели, что захоронение великого российского астронома в Дрездене в отличном состоянии: ещё в семидесятые годы прошлого столетия городские власти взяли шефство над могилой. Мы пообщались с госпожой Тайхманн. Надо признаться, что встретила она нас крайне скептически. На наш вопрос о возможности эксгумации и перезахоронении останков Энгельгардта  директор кладбища первоначально ответила категоричным «нет», назвав целый ряд причин. Фрау напомнила, что в Германии не принято беспокоить мертвых. Упомянула она и о важном условии эксгумации – согласии родственников.

История знает немало случаев, когда воля умершего о захоронении на родине не была выполнена из-за отказа их наследников (ученый Никола Тесла, поэт Николай Туроверов, король Ричард III).  Казанские ученые отправили письмо непрямому родственнику Энгельгардта (детей у астронома не было) барону Юргену фон Энгельгардту (в настоящее время ‑ глава рода Энгельгардтов), который в последние годы ухаживал за могилой Василия Павловича.

‑ Мы ожидали встретить в его лице  некоего спесивого сноба, подчеркивающего свой титул и аристократизм. А нам от барона пришел очень дружеский, теплый ответ, в котором он выразил согласие встретиться с нами и пообщаться на эту тему.

Барон фон Энгельгардт очень активно взялся нам помогать. Проявив инициативу, он даже сам приехал в Гиссен на празднование 25-летнего юбилея партнерства между Казанским федеральным университетом и Гиссенским университетом им. Ю.Либига. Именно здесь он познакомился лично с ректором университета Ильшатом Рафкатовичем Гафуровым.

И вот во время их теплой и плодотворной встречи барон огласил свое решение: что  как представитель рода Энгельгардтов он не возражает против перезахоронения своего предка. И предложил не ждать мая 2015 года, а выполнить волю в этом году.

‑ Хочу напомнить еще такой факт, ‑продолжил Рамиль Равилович. – Незадолго до смерти, 24 июня 1912 года, Василий Павлович пишет письмо Дубяго.

"Я не думаю, чтобы требовался бы проводник для тела. Ящик с телом сдается в управление железных дорог, которое принимает его под свою ответственность. Что же будет делать проводник? Ведь вмешиваться в дела железной дороги он не может. Да и не увидит он ящика. Послать надо с товарным поездом, потому что он дешевле. Металлический ящик, а потом запаянный будет нужен. Готшель сделает все, что нужно. Вам надобно приехать в Дрезден для устройства дела. А тело можно будет поставить где-либо в Энгельгардовской обсерватории, где оно будет ждать вашего возвращения для погребения. Это дело неспешное. А отсылка из Дрездена – дело спешное. Зачем ему здесь пребывать? Пусть поскорее прибудет к милому пределу…"

Здесь Энгельгардт приводит слова Пушкина, который сказал:

И хоть бесчувственному телу

Равно повсюду истлевать,

Но ближе к милому пределу

Мне все б хотелось почивать.

‑ И немцев так тронули эти строки, что они стали всячески оказывать нам помощь.

Барон фон Энгельгардт сразу отправил письмо директору кладбища фрау Тайхманн со своим согласием на эксгумацию, и это дало возможность приступить казанской стороне к обсуждению технических деталей предстоящего события. Причем, надо заметить, немецкая сторона начала выполнение работ, не дожидаясь официальных бумаг.

‑ Поскольку Энгельгардт планировал перезахоронение, ‑ рассказывает Искандер Аязович, ‑ фрау Тайхманн предположила, что он, возможно, был похоронен в цинковом гробу. И ее предположение оказалось верным: где-то на глубине одного метра приборы, обследовавшие могилу, обнаружили металлическую коробку. А это значит, есть все шансы найти останки Василия Павловича…

Такова предыстория предстоящей церемонии перезахоронения.

В конце августа в присутствии официальных служб, казанских и немецких коллег представитель похоронного бюро перенесет сохранившиеся останки в новый гроб, который будет запаян и отправлен самолетом в Казань. Уже в Татарстане пройдет панихида, а затем (на территории Астрономической обсерватории имени В.П.Энгельгардта Института физики КФУ, расположенной в поселке Октябрьский Зеленодольского района Татарстана) сама церемония перезахоронения известного астронома и общественного деятеля, внесшего значительный вклад в становление Казанского университета и в дело развития науки, истории и культуры России.

Таким образом, спустя почти 100 лет, завещание Энгельгардта будет исполнено.