На кафедре журналистики прошел мастер-класс одного из самых нетривиальных журналистов-фрилансеров, нашего земляка, живущего и работающего ныне в Санкт-Петербурге, Андрея Морозова.

Выступая перед первокурсниками, постигающими секреты профессии журналиста печатных СМИ, известный Андрей Морозов, являющиийся ко всему прочему еще и издателем, и подвижником русской культуры в журналистике, рассказал о сложностях создания хорошего текста, о своих личных правилах работы со словом, поделился видением перемен в информационном пространстве. И, разумеется, о людях, с которыми ему приходилось встречаться.

– К сожалению, время неординарных и ярких личностей уходит, – отметил Морозов. – Общество все больше становится похожим на продукцию Макдоналдса. Фаст-фуд проник во все сферы – во власть, в бизнес, в культуру. Мне посчастливилось общаться с теми, кто думал не только о своей карьере, но и о деле, городе, стране, о будущем. И я всего лишь попытался оставить их размышления для следующих поколений.

Его собеседниками становились видные политики, артисты, музыканты, художники, писатели, одно перечисление имен которых займет десяток страниц: Василий Аксёнов и Александр Сокуров, Евгений Евтушенко и Галина Вишневская, Дмитрий Певцов и Юрий Шевчук, Дина Арбенина и Фарид Мухаметшин, Донатас Банионис и Михаил Задорнов, Никас Сафронов и Владимир Познер… На счету Андрея Морозова – книги, которые расходятся, едва успев попасть на книжный прилавок. Среди них – «Персоны» (1998), «Персоны. Избранные интервью» (2000) «Интервью 2001-2002» (2002), «101 интервью» (2007), «Казанские интервью» (2008), «Петербургские беседы» (2010) и множество других. Недавно он запустил свой сайт «Daily Talking: Интересные люди. Интересные интервью».

– Надо любить своих собеседников, – подчеркнул гость кафедры журналистики, – уважать их решение. Однажды я брал интервью у звезды советского кино Лидии Николаевны Смирновой. Удивительная биография! Родилась в семье царского офицера и земской учительницы. После революции отец стал уже не царским, а колчаковским офицером, да так и сгинул в лихолетье. Мать, потеряв младшего сына, сошла с ума и вскоре умерла в психиатрической лечебнице. Проговорили мы долго. А когда я принес готовое интервью, Лидия Николаевна, перелистав страницы, вдруг сказала: «А не надо всего этого публиковать. Это же я вам рассказывала, а не всему миру»… И мне пришлось отложить текст в стол, несмотря на то, что он был очень интересным.

После мастер-класса мы встретились с Андреем Владимировичем, чтобы прояснить кое-что, недосказанное студентам.

– Вы жили в Казани, потом уехали в Москву. Не страшно было переезжать?

– Нет. Я часто был в молодости в Москве. Ездил туда по работе, брал интервью у разных людей. Город хорошо знал, спокойно в нвм ориентировался, для меня это было не ново.

 – На встрече вы говорили, что вам стало тесно в Казани… А не было мыслей уехать совсем из России?

– Такие мысли были. Если бы я и уехал из страны, то это было бы по политическим причинам. По своим взглядам я либерал, и нынешняя ситуация в стране меня не очень устраивает. Но сейчас уже поздно, возраст не тот. К тому же, у меня нет способности к языкам.

– Насколько вы удовлетворены темпами вашей карьеры? Была ли у вас определенная цель? 

– Начнем с того, что у меня не было цели сделать карьеру. Я просто работал, делал газету (имеется в виду "газета эксклюзивных интервью "Персона" - прим. авт.), интервью. Хотелось творить.

– Каждый ли человек, имеющий средства может открыть собственную газету? 

– Безусловно. Другой вопрос: зачем ему это?

– А зачем это было нужно вам? С 1990 по1997 годы вы – издатель и редактор первой после революции частной независимой газеты «Казанскiй Телеграфъ»…

– Лично мне нужна была независимость. Как появилась моя газета «Казанскiй Телеграфъ»? Я был внештатником в «Комсомольце Татарии» (ныне – «Молодёжь Татарстана»), где опубликовали мои первые интервью. И вдруг, после одной очередной заметки, редактор отдела Оксана Гармай сказала, что «чуть-чуть поправит» мой текст. Но мне тогда казалось, что у меня уже есть опыт, ведь я опубликовал целых три интервью. (Смеется) Тогда-то мне и пришла идея создать свою газету, чтобы мне никто не говорил, как именно мне нужно писать. Вот так, благодаря замечанию редактора и моему честолюбию в Татарии стала выходить первая частная газета после 1917 года. А Оксану Гармай с тех пор называю моей крестной мамой в журналистике и очень уважаю ее. Пусть общение было недолгим, но она успела дать несколько важных уроков.

 – Какие были самые большие трудности при открытии своей газеты?

– Сегодня они покажутся смешными. Например, невозможно было достать газетную бумагу — отказывались продавать ее частному лицу. Да и типографии, услышав, что газета частная, не хотели брать заказ или просили оплатить его в валюте.

Сложностей было достаточно, но самая большая из них была в том, что у меня не было никакого опыта делать газету. Были только желание и амбиции. В итоге «Казанскiй Телеграфъ» выходил шесть лет, и я счастлив, что в моей жизни была такая эпоха. Мне ни за что не стыдно. Вот разве что за грамматические ошибки в текстах. Экономить приходилось на всем, в том числе и на корректоре. Поэтому ошибок в номерах хватало. Но это тоже опыт. Главное, что были амбиции, а в двадцать пять лет обычно (именно в двадцать пять я стал издавать «Телеграфъ») их у любого человека выше крыши.

– Сейчас вы публикуете свои интервью в разных печатных изданиях и на сайте Daily Talking, издали несколько книг - сборников своих бесед. Не хотелось бы иметь видеоверсию своих интервью? Ведь достаточно интересно наблюдать за живой беседой, теми эмоциями, которые проявляются во время разговора.

– Да-да, такие мысли были. Даже нашелся человек, который был готов финансировать такую программу и размещать ее на Ютьюбе, и говорил, что видит меня в образе ведущего. Я уже был готов к тому, что просто буду беседовать с человеком на камеру. Но не сложилось. От меня требовали представить «концепцию». А я до сих пор не понимаю, что это такое и для чего она нужна.

– Есть ли у вас талисман, помогающий в жизни и вообще суеверный ли вы человек?

– Нет, талисмана у меня нет, да и не суеверный я. Но вот есть у меня одно правило: никогда никому не говорю о том, с кем пойду на интервью. Как ни странно, но заметил: стоит мне сказать, как тут же встреча отменяется. По разным причинам. Буквально на днях договорился с человеком и на радостях сказал редактору. За день до встречи человек, с которым я договаривался, попал в больницу. Мистика, но вот что есть, то есть. 

– Как расположить к себе людей во время интервью? И как вы готовитесь к ним?

– Обычно стараюсь строить интервью как непринужденную беседу. Может быть потому мне частенько разные люди говорили, что эти мои интервью можно читать с интересом и через несколько лет.

Перед встречей достаточно долго собираю информацию о своем собеседнике, изучаю детали его биографии, читаю все его интервью – не люблю задавать одни и те же вопросы и мучить человека, заставляя его отвечать одно и то же пятьсот седьмому журналисту.

– Как вы считаете, в интервью журналист может выразить свою позицию, как это делают его коллеги в других жанрах?

– Конечно. Это можно сделать одним вопросом. Например, спросить депутата Госдумы о проекте нового закона: «Иван Петрович, вы – дурак?». Что бы он ни ответил, позиция журналиста уже будет понятна читателю.

– С кем было ваше первое интервью?

– С певцом Борисом Рубашкиным. Знаете такого? Борис Семенович – австрийский и русский оперный певец (баритон), исполнитель русских и цыганских песен и романсов, гордость русской эмиграции. Кстати, раньше было достаточно просто зайти в гримерку к артистам любой величины, не то, что сейчас, когда у входа стоит огромное количество охранников.

– На встрече вы признались, что тратите несколько часов в день на чтение информационных сайтов. Остается ли время для художественной литературы? 

– К сожалению, мало. Мне больше интересны мемуары. Буквально недавно прочитал книгу Эдварда Радзинского про Александра Второго. Современных писателей вообще не воспринимаю. Пробовал читать — и ничего не получилось. В большинстве своем не понимаю, о чём это. Хотя было потрясение от Михаила Шишкина, хоть какое-то оправдание есть у современного поколения.

– А стихи читаете?

– Ага, Блока на ночь иногда. Шутка. Недавно узнал, что есть такая поэтесса Вера Полозкова. Почитайте. Впечатляет.

– С литературой понятно, а каково ваше отношение к русскому кинематографу? 

– А он разве есть? К сожалению, сейчас все гонятся за деньгами. Потому нет теперь фильмов, отражающих судьбу поколения. Таких как «Чистое небо», «Судьба человека», «Ирония судьбы», «Маленькая Вера», «Спасатель». Сейчас хорошо делаются спецэффекты, однако смысла в киноповествовании стало мало. Все это фильмы – однодневки. Редко хорошие фильмы появляются. Ну что, например? «Изображая жертву», «Шапито-шоу»… Меня потряс «Дом» Олега Погодина. По-моему, лучше никто ничего не снял о современной России.

– А что предпочитаете из музыки? Слушаете наших отечественных исполнителей?

– Современных мало, больше из советского прошлого. Но недавно очень порадовал первый диск Игоря Григорьева. А так с удовольствием слушаю классику. Буквально сегодня утром слушал «ВКонтакте» «Вальс-фантазию» Глинки. Люблю Моцарта. 

– В СМИ пишут, что вы работаете по всей России. Вы любите путешествовать? 

– Конечно! И не только по России… Но не люблю пляжный отдых, который предпочитает большинство русских туристов. Когда бываю в других городах, то стараюсь почувствовать на себе обычную, повседневную жизнь города, ту, которую ведут постоянные жители. Очень много хожу пешком, причем стараюсь ходить по закоулочкам, посещать абсолютно разные места.

– Сейчас вы живете в Петербурге. Вы считаете этот город лучше других?

 – У него есть свой стиль, в отличие, скажем, от Казани, где преобладает эклектика, и архитектурный облик новых зданий зависит от толщины кошельков владельцев. Петербург – уникальный город. Только в нем я чувствую себя по-настоящему дома.

– Вы берете интервью ради искусства журналистики или все-таки думаете о деньгах?

– Во-первых, журналистика никакое не искусство. Во-вторых, когда беру интервью, никогда не думаю о деньгах, в тот момент занят исключительно общением с собеседником. А вот потом, когда работа сделана, встает вопрос: где публиковать. Материальная часть тут, конечно, не последняя.

– Все ли вы публикуете, что говорит вам собеседник?

– У меня есть правило – всегда отдаю статью на согласование. Если человек просит что-то убрать, даже если это очень интересная информация, то я убираю.

– Какую пользу приносит людям ваша работа?

– А я не знаю. Мне кажется, что это просто интересно людям. Но еще это интересно и мне. (Улыбается) Журналистика, как наука — в ней есть удовлетворение собственного любопытства за чужой счет, как говорил герой одной книги Юлиана Семёнова.

На снимке Андрей Морозов с Донатосом Банионисом.