Школы бывают разные: обычные и частные, дневные и вечерние, гимназии и лицеи, есть даже школы чародейства и волшебства! А как найти школу, где только «счастье задают», где не превращают парящего в небе журавля в «ручную глупую синицу»? Где данные в молодости обеты не кажутся с годами смешными, а из посеянного «разумного, доброго, вечного» не вырастают «белена с чертополохом»? Есть ли на земле такое место?
Ответы на эти вопросы ищут герои Георгия Полонского, автора одной из главных «школьных» историй отечественной литературы. Кстати, это тот редкий случай, когда вы можете выбрать жанр книги: есть киносценарий, повесть и пьеса. Начиналось все с дипломной работы выпускника Высших двухгодичных курсов сценаристов и режиссеров – киносценария «Журавль в небе». Позднее появились повесть «Доживем до понедельника» и пьеса – сам автор назвал ее «историей дидактической и поэтической в двух действиях» – «Доживем до понедельника, или Подсвечник Чаадаева».
Сюжет истории прост: три дня из жизни обычной московской школы. Наверное, она мало чем отличалось от школы, в которой недолгое время работал Георгий Исидорович Полонский. Выпускник Московского областного педагогического института, он преподавал английский, русский и литературу. Но любовь к сочинительству оказалась сильнее педагогики. Полонский ушел из школы на Высшие сценарные курсы, где его ждал невероятный успех: дипломный проект Георгия Исидоровича лег в основу одного из самых известных советских фильмов, главную роль в котором сыграл Вячеслав Тихонов (кстати, Полонский не одобрил выбор режиссера: он считал, что лучшим Мельниковым был бы Зиновий Гердт).
Фильм, полюбившийся многим, был, как ни странно, весьма прохладно принят чиновниками и госаппаратом, спасли его… преподаватели, делегаты II Всесоюзного съезда учителей. На закрытом премьерном показе они аплодировали фильму стоя. После столь теплого приема положить фильм на полку не представлялось возможным. Почему же он вызвал такую жесткую критику и такую восторженную любовь?
Может потому, что это простая история о вечных вопросах, актуальных во все времена. Каждый из главных героев Полонского стоит перед выбором: быть ли белой вороной, живя по чести и совести, или процветать, следуя принципу «У-2», угадывая предпочтения и угождая пожеланиям? Писать сочинения по рецепту, «когда чужие мысли, аккуратные цитатки», или писать искренне, рискуя остаться в дураках? Преподавать историю по новым учебникам, предлагающим очередную, правильную, версию прошлого или отстаивать право истории быть самодостаточной дисциплиной, не переписываемой по воле победителей? Что важнее всего в отношениях учителя и ученика – любовь или уважение? Должен ли учитель искать ключ к каждому ученику или стоит ограничиться простой передачей знаний? И должен ли человек быть бескомпромиссным до жестокости или стоит стать удобным для окружающих, а может нужна золотая середина? Ни автор, ни герои не дают нам окончательного ответа. Нельзя дать однозначную оценку и самим героям: честному до жестокости Илье Семеновичу, простодушно-бесчувственной Светлане Михайловне, романтично-беспощадному Генке Шестопалу. Каждый из них раним и беззащитен, но в то же время безжалостен и равнодушен к окружающим.
Когда-то, еще будучи школьником, Полонский мечтал стал поэтом. Однажды юноша показал свои поэтические эксперименты известному советскому поэту Михаилу Светлову. Отзыв Михаила Аркадьевича был очень «осторожным» (он предположил, что «молодой человек будет писать прозу» [3]), однако и этого оказалось достаточно, чтобы связать крылья «белой птице счастья». Георгий Исидорович не опубликовал ни одного стихотворения, хотя любовь к поэзии жила в его душе всю жизнь. А ведь обычному учителю очень часто приходится брать на себя роль третейского судьи, вынося вердикт тому или иному ученику. Так, смеясь над ерническим ответом одного из своих учеников на уроке истории, Мельников задумчиво замечает, что поставь он ему единицу, вдруг окажется, что это новый Юрий Никулин. И тогда получится, что учитель своей единицей «душил будущее нашего искусства» …
…Я перейду в другую школу,
Где только счастье задают,
Где в листьях, от росы тяжёлых,
Дрозды над партами поют…
Владимир Соколов
Источники: