Продолжаем знакомство с руководителями институтов Казанского федерального университета. Сегодня в гостях проекта «Здравствуйте, я ваш директор» – временно исполняющий обязанности директора Института международных отношений, заведующий кафедрой исторического и обществоведческого образования ИМО, доктор исторических наук Раиль Фахрутдинов.
Большую часть жизни Вы отдали исторической науке и образованию. Почему?
Р.Ф.: Интересный вопрос. Судьба такая. Я всю жизнь в науке и в образовании. Мой отец – известный ученый-археолог, мама всю жизнь проработала в школе, а затем в Министерстве образования и науки Республики Татарстан. Изначально в молодости я занимался много археологией и видел свою карьеру в профессии археолога. Но жизнь сложилась так, что мне пришлось поработать в школе, причем в Балтасинском районе, я с удовольствием это время вспоминаю. Я и учителем работал, и организовывал внеклассную деятельность, а затем – и директором школы. На самом деле мне это все безумно нравилось. А потом, когда обратно приехал в Казань, поступил в аспирантуру Казанского университета. Как-то так все хорошо сошлось – и в образовании, и в науке.
Высшее образование я получил в Татарском государственном педагогическом институте (ныне – входит в структуру Казанского университета) по специальности «Учитель истории, обществознания, английского языка». Археология осталась для меня хобби, сейчас мои научные интересы лежат в плоскости этнологии, истории политической мысли татарского народа, истории народов Поволжья и Приуралья. Я получаю удовольствие от своей работы.
Чем Вам запомнились студенческие годы?
Р.Ф.: Во-первых, это молодые годы, и они самые яркие, правда очень быстро пролетели (улыбается). Что мне больше всего запомнилось? Это поступление в вуз, получение диплома. Со студенческих лет я старался принимать участие в студенческих конференциях по археологии и истории.
У нас была своя рок-группа – это тоже очень яркое воспоминание. Я большой поклонник таких классических групп, как Led Zeppelin, The Rolling Stones. Мы, будучи студентами, в таком стиле и исполняли музыку. Конечно, это было непрофессионально, больше для души.
Роль сыграли и археологические раскопки. Я очень благодарен судьбе, за то что еще со школьной скамьи был знаком с ведущими учеными археологами – Петром Николаевичем Старостиным, Рустамом Султановичем Габяшевым. В советское время мне посчастливилось принимать участие в исследованиях Сарай-Бату, а там уже московская профессура – Герман Алексеевич Федоров-Давыдов, Вадим Леонидович Егоров. В 1979 году – тогда я оканчивал 9 класс – я впервые принял участие в раскопках Сарай-Бату, Нижнем Поволжье. Я впечатлился этой потрясающей культурой и цивилизацией. На мой вопрос «Кто наследники этой культуры?» Егоров ответил: «Как кто? Это вы – татары». С тех пор я и заинтересовался этнической историей, проблематикой Улус Джучи (Золотой Орды), эпохой татарского просвещения, формированием татарской нации.
Продолжают ли члены семьи Ваш путь историка?
Р.Ф.: Супруга Гульфия проработала в сфере образования в течение 35 лет, была руководителем дошкольного учреждения. У нас два сына. Старший сын Ильнур – юрист, Бахтияр (младший) работает в Казанском Кремле, примерно в той же области, что и я. Внуков у нас трое. Карим, кстати очень одаренный парнишка, – ему скоро 10 лет, безумно любит играть в шахматы, на баяне играет. Он мне чем-то напоминает моего отца, он был очень талантливый – играл на баяне, пел, был крупным ученым. Амиля, внучка моя, тоже очень одаренная девочка. Буквально год назад у Бахтияра родился сын, ему дали очень красивое старинное татарское имя – Амирхан. У татар особенно ярко выражен культ семьи. Я очень рад, что у нас дружная семья и культ отца, матери, детей передается из поколения в поколение.
Сейчас Вы врио директора института, много лет посвятили руководству школой. Наблюдаете отличия между студентами и школьниками?
Р.Ф.: Со школьниками я до сих пор продолжаю работать. Мое основное место работы – кафедра исторического и обществоведческого образования ИМО, то есть мы готовим учителей истории, обществознания и английского языка для нашей республики и не только. У нас есть свои классы, например, мы давно работаем с гимназией № 3. У меня есть свои проекты, тот же «Тархан». Какая-то особенность есть, она чисто возрастная. Коллеги говорят, что раньше молодежь была другая, я бы так не сказал. Молодежь очень разная, главное – найти подход к ней.
Вы упомянули «Тархан». Что для Вас участие в исторических ТВ-проектах?
Р.Ф.: Если откровенно, то это мое профессиональное хобби. Во-первых, кто-то должен вести просветительскую работу. Во-вторых, в силу того, что я работаю с учениками и студентами, мне это интересно. Даже свои научные монографии я стараюсь писать в научно-популярной форме. Работа в таких проектах занимает очень много времени, но это увлекательный и творческий процесс.
ИМО готовит историков, востоковедов, дипломатов, переводчиков, педагогов…еще кого?
Р.Ф.: Кого мы только не готовим! К тому, что вы сказали, я бы еще добавил этнологов, археологов, регионоведов, специалистов в сфере туризма. Документоведов мы начали готовить. Вроде бы расширяться некуда, и так большой институт, да? Но почему бы не реализовать программу среднего профессионального образования по документоведению, туризму, гостиничному бизнесу, педагогике? Конечно, не все сразу, но думаю, что с 2025 года мы будем заявлять несколько СПО-программ.
Программа по подготовке реставраторов открылась…
Р.Ф.: Да, эта программа предполагает пока только заочный формат обучения. Продумываем открытие такой программы по СПО. Также хотим расширить выбор направлений на аспирантуре. Планы то большие. Любой институт не должен зацикливаться на достигнутом. Сейчас время такое, немножко притормозишь – можешь опоздать. Для меня, как человека всю жизнь проработавшего в системе образования, превыше всего – качество образования. Не надо забывать, что студенты идут на сильных преподавателей, поэтому для меня это является главным приоритетом.
Фишка Института международных отношений – иностранные языки. Студенты многих направлений выпускаются со знанием как минимум 1–2 языков. Продолжит ли ИМО такую политику?
Р.Ф.: Количество языков нужно увеличивать. В мире все меняется. Сегодня столько мероприятий и встреч проходит в Казани, например Игры стран БРИКС, большой саммит состоится в ноябре, – там будут участвовать наши стратегические партнеры в большей степени с Востока. Раньше мы обучали английскому, немецкому, французскому, сейчас также мы делаем упор на восточные языки.
Ребятам преподают иностранные специалисты?
Р.Ф.: Как Казанский университет создавался? Специалистов ведь не было – занимались рекрутингом. Привлечение специалистов с именем в науке и образовании для нас очень важно. Конечно, Казань – город большой, это город науки, но, что касается языков, мы стараемся привлекать не только местных специалистов, но и преподавателей из других городов России и из-за рубежа. В Казанском университете так всегда было, мы продолжаем традиции.
В институте активно работают студенческие научные кружки. Как это характеризует ваших студентов?
Р.Ф.: Это часть профессиональной состоятельности наших будущих выпускников. У нас так принято, что кружки во второй половине дня способствуют формированию знаний. Советская система подготовки была другая, то есть мы формировали умения, навыки, знания, а сегодня мы формируем компетенции. Одно дело, если студент работает на лекциях и семинарах, а другое – когда он старается показать себя в рамках внеаудиторной научной работы. И дело тут не только в кружках. Сейчас, например, наши ребята реализуют интересные проекты на телеканале UNIVER TV.
Самое главное для педагога – в каждом студенте найти изюминку, они все абсолютно разные. Может показаться, что студент инертный, но задача педагога – определить то, что ему будет интересно, и предложить тот формат работы, который ему поможет реализоваться как личность. Мы все ремесленники, а любой ремесленник хочет увидеть результат своего труда.
Поделитесь секретом – как наладить «климат-контроль» в таком большом и многонациональном коллективе?
Р.Ф.: Хороший вопрос. В институте обучаются граждане 53 стран ближнего и дальнего зарубежья, в том числе из КНР, Индонезии, Турции, Вьетнама, Алжира, Египта, Эквадора и других государств. Их огромное количество – 884 студента. Года три назад, когда нам дали обучающихся из Туркменистана, мы ломали голову – то ли из них отдельные группы формировать, чтобы они в своем социуме занимались, то ли их перемешать с принимающей стороной. В итоге одну группу мы оставили «чистую» – из туркмен, а других перемешали по разным группам и за ними наблюдали. Где-то через полгода мы пришли к выводу, что те, кто обучается с российскими студентами, адаптировались быстрее. Мы то и так это знали, но нужно было экспериментально это подтвердить. Большую роль играет и работа с принимающей стороной.
Каковы Ваши ожидания на прием–2024?
Р.Ф.: В ИМО сплоченный коллектив, в нем я работаю уже лет 10, друг друга хорошо знаем. Желание работать на приемную кампанию – это естественно. Мы традиционно идем в передовиках по вузу. Что интересно, лидируют, как говорят, наиболее востребованные направления – это «Международные отношения», «Лингвистика», конечно же «Востоковедение». Неожиданно в этом году много заявлений на «Историю», хотя в какой-то степени это было ожидаемо. Например, в советское время на историков был огромный конкурс, потому что выпускники истфака, как правило, занимали ключевые должности в аппарате, партийных органах, а потом значимость истории как-то утратилась. Был период, когда на историю народ не шел, а сегодня ее значимость растет, это видно.
Сколько бюджетных мест предусмотрено в этом году?
Р.Ф.: Всего у института 742 бюджетных места, из них 585 – это очное обучение, оставшиеся – заочное и очно-заочное. В этом году много бюджетных мест на направление «История».
Как институт поздравит вуз с 220-летием?
Р.Ф.: Мне, конечно, не хотелось бы раскрывать все секреты. Мы готовим много мероприятий, например, «Фестиваль студенчества ИМО», он будет посвящен научной, творческой, спортивной деятельности наших студентов и, думаю, вызовет большой интерес и, надеюсь, резонанс. Тут нужен креатив, поэтому мы решили провести еще один конкурс фото и видео среди студентов, посвященный юбилею Казанского университета. Как он будет проходить, по каким номинациям – мы пока в поиске.
Завершим беседу блицем.
1. Вы родились в 1962 году, через год после подвига Гагарина. Что значимого произошло в год Вашего рождения?
Карибский кризис же начался… А если про позитив, то я очень любил астрономию, поэтому многие события, связанные с исследованием космоса, меня всегда интересовали. Чуть позже я уже узнал, что в 1962 году был совершен первый групповой полет двух советских космических кораблей. В том же году был запущен первый межпланетный космический аппарат «Марс-1», который долетел до Марса. Я, конечно, обо всем этом читал и думал: «Эх, жалко я еще не родился!».
2. Что вызывает у Вас улыбку?
Неожиданный вопрос. Каждый раз яркие эмоции возникают, когда в субботу ко мне приезжают внуки и мы общаемся.
3. Ваш любимый музей?
Любимый – Этнографический музей Казанского университета. Отношение к музею – вещь ситуативная, иногда хочется посетить музей изобразительных искусств, иногда – исторический. Это и Кунсткамера в Санкт-Петербурге, и Эрмитаж. Недавно с супругой был в Московском музее имени Пушкина. Люблю голландские музеи – они потрясающие.
4. КФУ – это?
Отвечу так. На днях разговаривал с коллегой из другого города, который тоже работает в университете, он меня спрашивает: «Вы же профессор КФУ?», я отвечаю: «Да», и он сказал: «Наверное, стоило родиться, чтобы быть профессором КФУ». Мне было приятно.
5. История не прощает ошибок?
У России – самое непредсказуемое историческое прошлое, и в этом заключается наша судьба. История – это не математика, тут нет формул. Сейчас кому только не лень лезет в нашу историю. Иногда история превращается в мифологию, но я бы хотел, чтобы история все-таки оставалась наукой.