Почему молодежи важно научиться быть не только свободной, но и ответственной рассказал председатель Синодального отдела по взаимоотношениям с обществом и СМИ Московского патриархата Владимир Легойда.
— Владимир Романович, два года назад темой чтений были уроки Революции 1917 года, и тогда вы высказали надежду, что наша история будет нас больше объединять, чем разъединять. Удалось нам продвинуться на этом пути?
— Это не так просто сделать за год-два или даже за десять лет. Но мне хочется надеяться, что то, как у нас прошел 2017 год, отчасти помогло в эту сторону двигаться.
При этом мне думается, что нас сегодня в гораздо большей степени разъединяет не история, а современность: социальное расслоение, связанная с ним несправедливость и унижение богоданного достоинства человека
Церковь не призывает установить всем равные зарплаты, ведь люди разные, таланты тоже, наверное, и доходы естественным образом будут разными. Но сегодня такое расслоение, что люди живут просто в разных мирах: для одного тысяча рублей — ощутимая сумма в месячном бюджете, а для другого эти деньги незаметны — один завтрак в ресторане обходится дороже.
— Отсюда, наверное, и возникают истории, когда, помните, министр труда, занятости и миграции Саратовской области заявила, что для нормального питания в течение месяца достаточно 3,5 тыс. рублей, а "макарошки всегда стоят одинаково".
— Этот и другие подобные примеры — очень тревожный сигнал. Люди, которые позволяют себе так говорить, не должны работать во власти. В обществе в целом как-то не культивируется понимание того, что власть — это служение народу. Поэтому некоторые и рассматривают свою должность как средство обслуживания самого себя. При этом, как и везде, люди во власти очень разные. Безусловно, есть и те, для кого работа — прежде всего, служение людям. Без этого любая элита, политическая ли, интеллектуальная, превращается в зазнавшихся временщиков.
— Сейчас бурно обсуждается законопроект об оскорблении госсимволов и институтов власти в интернете, который изначально был расценен как запрет на любую критику действий представителей власти. Как вы относитесь к наказанию за такие деяния?
— Я уже выражал своее мнение в социальных сетях. Мне представляется, что если уж вводить такие меры, то непременно параллельно с установлением неотвратимой для чиновника ответственности за оскорбление народа. Высказывание, которое вы вспомнили в предыдущем вопросе, и подобные ему высказывания последнего времени указывают на служебное несоответствие и не должны оставаться без последствий для тех, кто позволяет себе так разговаривать с людьми.
— Тема Рождественских чтений в этом году — "Молодежь: свобода и ответственность". Вы работаете со студентами в МГИМО, чего сегодня в них больше: свободы или ответственности?
— Я думаю, что, конечно, свободы. С одной стороны, это очень хорошо. Но с другой — есть нюансы. Приведу один говорящий пример. Я не пускаю на свои лекции опоздавших, потому что это мешает учебному процессу. Как-то мне студенты сказали, что они со мной не согласны и что я чуть ли не ввожу "полицейские порядки". Мой аргумент был прост: если бы я просил их приходить за пять-десять минут до начала занятия, то это было бы нарушением их прав и правил. Альтернатива — просто приходить вовремя, если есть желание учиться. Я всегда предупреждаю об этом на первом занятии, а со второго правила начинают действовать.
Второй показательный пример: на первом курсе моего журналистского мастер-класса есть учебное задание "Интервью про интервью". Я договариваюсь с мэтрами журналистики о том, что они поговорят со студентами, поделятся секретами мастерства. Подчеркиваю, речь идет о студентах первого курса. Среди интервьюируемых были и Владимир Познер, и Андрей Максимов, и Андрей Ванденко, и многие другие очень известные и просто известные журналисты. И когда мне студентка сообщает, что в течение недели еще не позвонила своему герою ("не успела"), то я просто не понимаю, как такое возможно. Вот вам два примера про свободу и ответственность. У нас, советских школьников, скорее, был перекос сторону гипертрофированной ответственности при большем страхе и меньшем осознании свободы. Последняя, разумеется, не менее важна, чем первая.
— В последнем нашем разговоре мы говорили о том, что нынешнее молодое поколение — это поколение дизайна…
— Это слова Эдуарда Боякова, который недавно стал художественным руководителем МХАТ имени Горького.
— Соответственно, это поколение, которое любит красиво упакованную информацию. Вы ведете свой личный Telegram-канал. Как вы оцениваете этот инструмент взаимодействия с аудиторией?
— Я им пользуюсь, потому что вижу: мессенджеры набирают обороты. Многие люди, в первую очередь молодые, вообще переходят на этот способ получения информации. Если раньше человек смотрел, условно, топ новостей "Яндекса", то сейчас уже и это не нужно, вся информация, все новости есть в мессенджерах.
Для церкви здесь нет ничего необычного: есть новая площадка, туда приходит аудитория, значит, мы там должны быть. Но я по-прежнему считаю, что Telegram-каналы, особенно анонимные, поймали эту волну в силу того, что у определенной части аудитории довольно высокий уровень недоверия к традиционным СМИ. Действует установка, что "телевидение все время врет", что "там одна пропаганда и ложь", которая неверна. И одновременно сильно занижена критичность по отношению к тем же Telegram-каналам.
Кстати, обратите внимание, что, в отличие от социальных сетей, в мессенджерах, как правило, нет обратной связи, комментариев, то есть там невозможна дискуссия. Это такой "эффект энциклопедии": раз написано, значит, так и есть на самом деле. Не будешь же спорить со статьей в энциклопедии! Вот и выходит, что во многих каналах присутствуют церковные темы, но практически отсутствует серьезная аналитика или даже качественное информирование на религиозную тему. Поэтому мы должны сами давать достоверную информацию, используя это средство.
— Минувший год стал для Русской православной церкви и ее верующих непростым, я имею в виду ситуацию на Украине. Что сейчас происходит в мировом православии, с вашей точки зрения?
— Что касается ситуации на Украине и в мировом православии в целом, то, она, конечно, печальная. Это действительно очень серьезное испытание, и недаром его нередко сравнивают с ситуацией раскола 1054 года. Но важно понимать, что здесь Русская церковь не могла поступить иначе, когда Константинопольский патриархат принял в общение нераскаянных раскольников. Это было бы предательством истины.
После апреля 2018 года патриарх Константинопольский Варфоломей последовательно отказывался от своих слов и позиции своей церкви: начиная грамотой 1686 года и заканчивая до недавнего времени признанием им единственной канонической структурой Украинской православной церкви. И вот в итоге дают автокефалию, которая по формальным признакам никакой автокефалией не является, что для всех очевидно.
Ведь у канонической Украинской православной церкви больше прав, чем у так называемой автокефальной церкви, которая сейчас создана. Она не может и шагу ступить без Константинопольского патриархата
Чего сама того не желая добилась украинская власть, так это сплочения паствы канонической церкви и духовенства на Украине перед лицом грубейшего давления государства и фанарских деятелей. Бог поругаем не бывает.
— Можно ли прогнозировать какие-то агрессивные действия в отношении церковной недвижимости?
— Тут и прогнозировать не нужно. Каждый день получаем информацию о том, что какой-то храм захвачен или была попытка захвата.
— А что же делать?
— Ну, во-первых, всегда пытаться действовать в правовом поле, хотя мы понимаем, что, к сожалению, сегодня на Украине далеко не всегда работает. Впрочем, остаются еще международные правозащитные структуры, которые неподвластны украинской власти.
Во-вторых, нужно свидетельствовать о беззаконии перед всем миром, не замалчивать страданий верующих, не делать вид, как будто ничего не происходит. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обращается с письмами самым уважаемым религиозным лидерам, к главам государств и международных организаций. Все должны знать о нарушениях религиозных прав. На рассмотрение наших обращений нужно время, и мы ждем ответов.
— Если вернуть вам ваш первый вопрос, который вы задаете героям своей авторской программы "Парсуна", как бы вы представили себя, сказав самое важное о себе?
— Человек, надеющийся на милосердие Божие.