Паперно Ирина «Кто, что я?» Толстой в своих дневниках, письмах, воспоминаниях, трактатах. М.: Новое литературное обозрение,

2018. 232 с.

Новая юбилейная книга о Толстом

Среди появившихся в юбилейный толстовский год хочется выделить недавно вышедшую в известном издательстве «Новое литературное обозрение» в серии «Научная библиотека» книгу Ирины Паперно «Кто, что я?» Толстой в своих дневниках, письмах, воспоминаниях, трактатах». Ее автор – филолог, литературовед, историк идей, профессор кафедры славистики Калифорнийского университета в Беркли – хороша знакома российскому гуманитарию по книгам ««Семиотика поведения: Николай Чернышевский - человек эпохи реализма», «Самоубийство как культурный институт».

 Предмет исследования И. Паперно – не привычные всем известные книги Льва Толстого, а его нехудожественные тексты: дневники, переписка, «Исповедь», автобиографические фрагменты и трактат «Так что же нам делать?», т.е. то, что ныне принято относить к non-fiction. Несмотря на серьезные научные задачи, поставленные автором с исследовании, она читается как увлекательное путешествие в процесс того, как Лев Толстой в течение всей жизни пытался описать и определить свое «я», создав повествование, адекватное по структуре самому процессу бытия, – не литературу, а своего рода «книгу жизни».  Паперно показывает, что Толстого с молодых лет больше всего беспокоила растрата  самого главного капитала – времени, он использовал свой дневник для того, чтобы «судить о ходе своего развития», и для «усовершенствования самого себя».

 В своих ранних дневниках и «Истории вчерашнего дня» Толстой обнаружил для себя, что истории сегодняшнего дня не существует. «Настоящее отсутствует даже в такой записи, которая почти одновременна ощущению. История всегда говорит о вчерашнем дне. Более того, в своих занятиях историей личности – историей самого себя – он столкнулся с необходимостью вести учет не только последовательности событий, но и иной области – внутренней жизни. Внимание к внутренней жизни увеличило коэффициент преломления времени: за каждым событием и действием, увиденным с внутренней точки зрения, скрывается совокупность одновременно проистекающих процессов».

В отличие от существующих подходов к дневникам Толстого как к своеобразной лаборатории («литературному сырью»), где вырабатывались метод и приемы его будущих литературных произведений (концепции Бориса Эйхенбаум и Виктора Шкловского), Ирина Паперно предлагает другой подход: рассмотреть дневники и «Историю вчерашнего дня» как отдельный и самоценный проект – попытку писать не литературу, а книгу жизни, создать такую словесную репрезентацию своей внешней (событийной) и внутренней жизни, которая была бы адекватной процессу протекания времени и психическому процессу. Для молодого Толстого эта задача имела явную нравственную и метафизическую ценность. Его цель – и упорядочить свою рассеянную жизнь, и закрепить на письме ускользающую сущность ежедневного опыта. В рамках такого подхода дневники поздних лет Толстого, написанные после того, как он сознательно отказался от литературы и литературности, оказываются частью того же проекта. Для Толстого это был проект, исполненный философского, морального и религиозного смысла. Как попытка сплошной текстуализации жизни этот проект, по мнению Паперно, был обречен на неудачу, но сама попытка оказалась плодотворной даже на ранних стадиях.

Игорь Кириенков (см.:https://www.livelib.ru/critique/post/37289-igor-kirienkov-o-knige-iriny-paperno-kto-chto-ya-tolstoj-v-svoih-dnevnikah-pismah-vospominaniyah-traktatah) о книге Ирины Паперно «"Кто, что я?" сказал: «Ирина Паперно написала, может быть, самую человечную книгу о Толстом за последнее время — и не смотрите, что практически на каждую страницу приходится по три сноски».