Апрельский номер газеты Елабужского института КФУ «UNIвести» рассказывает о Талгате Галиуллине, экс-ректоре вуза в 1971-1986 годах.

«Мы часто не замечаем подарки жизни. А все потому, что жизнь очень занята – у нее нет времени обвязывать их ленточкой» - эти слова белорусской писательницы Надеи Ясминска вспомнились, когда жизнь преподнесла неожиданный и «необвязанный» подарок. Вначале он был озвучен профессором Анатолием Разживиным: «Давайте напишем про Талгата Галиуллина. Он как раз приезжает в середине апреля на Тюркологическую конференцию».

Поскольку о Талгате Набиевиче я тогда всего-то и знала, что он был красавцем-ректором Елабужского института, то, прежде всего, нашла в Интернете несколько обстоятельных статей о нём, фрагменты из его книг. Добравшись до ссылки на «Избранные произведения», полистав их (издание можно приобрести в электронном варианте), поняла, что должна и хочу прочесть всю книгу. Кстати, на русском языке этот двухтомник вышел в 2016 году в Татарском книжном издательстве, на татарском - в 2005-м.

…Встреча с самим автором была недолгой, но запоминающейся. Надеюсь, и наши читатели захотят открыть его книги и узнать больше об этом редком госте редакции.

- Как в пареньке-школьнике из глухого, как Вы пишете, аула рождается мечта стать писателем или иметь профессию, близкую к писательству?

- У меня, наверное, кровь деда и отца дала о себе знать. Галиулла-бабай вернулся с империалистической войны с ранением, работал секретарем сельсовета, затем почтальоном. Читал односельчанам письма с фронта, писал ответы. В деревне (бывший Билярский, сейчас – Нурлатский район) грамотных людей было мало, поэтому дед по прозвищу «писарь» пользовался большой популярностью. И отец Набиулла был языкастым, любил подтрунивать, подшучивать, то есть чувством юмора не был обделен. Мать, дочь репрессированного кулака, незаметно руководила «болтунами».

Учитель татарского языка и литературы, глядя на мои диктанты, сочинения, поговаривал, что мне надо стать филологом или историком. Я выбрал было историю, поехал в Казанский университет, а там: «Конкурс большой, иди лучше на татарское отделение». Поступил, отучился, получил красный диплом и меня оставили в аспирантуре. Женился, родился сын, жили на съемной квартире, перспектив для изменения ситуации не видел.

- И оказались в Елабуге?

- Случайно. С писателем Хасаном Сарьяном мы приехали на 60-летие заведующего кафедрой литературы, поэта, литературного критика Керима Решидова по заданию Союза писателей. Он посетовал, что преподаватель Васильковский уезжает к себе на родину и советскую литературу некому будет вести. А ректор Клавдия Петрова и говорит: «Вот, берите этого молодого человека». Поясняю, что образование я получил на татарском языке, но русскую и зарубежную литературу нам читали на русском языке. В довесок мне предложили освобождающуюся старую квартиру доцента Альфреда Люстига, и я согласился.

…Приезжаю с семьей, два дня добирались на теплоходе, до сих пор помню его лопасти и название "Вера Засулич", а здесь горе – Керим Решидов скончался. Заведующей кафедрой назначили Наталью Вердеревскую. Я получил сложнейший период для неопытного юнца – русскую литературу конца XIX - начала XX века, то есть Серебряный век русской поэзии. Наталья Александровна начала посещать мои лекции регулярно, иногда без предупреждения, поначалу её «визиты» не особо радовали, но впоследствии я был ей благодарен. Она научила меня работать. Ночами не сплю, зубрю стихи, читаю научную литературу: практически она вышколила меня как настоящего лектора. Потом достался курс полегче - советская литература.

Город полюбил, он и сейчас живет в моем сердце. Во-первых, это годы моей молодости, творческого роста. Во-вторых, я сложился здесь как литературный критик. Читал русскую и советскую литературу, а статьи писал о татарской поэзии. Изучал творчество ведущих поэтов недавнего прошлого - Габдуллы Тукая, Хасана Туфана, Хади Такташа и современных. В 60-е годы только-только входило новое талантливое поколение поэтов: Равиль Файзуллин, Ренат Харис, Рустам Мингалим, Радиф Гаташ, Гарай Рахим. Их творчество было своеобразным возвращением к национальным истокам. Вот о них я преимущественно и писал.

В 1968 году защитил кандидатскую диссертацию по татарской поэзии 60-х годов, в 1981-м докторскую – тоже по татарской поэзии советского периода в городе Алма-Ате, в Академии наук Казахстана.

- С чем был связан такой глубокий интерес к поэзии?

- В ученические годы писал стихи, но вовремя понял, что поэт из меня не выйдет. Потом разозлился: стихи писать не могу, но могу учить писать их - и стал литературным критиком № 1 (смеется). Поэты говорят: «Про любое стихотворение спроси Галиуллина, он скажет, чье оно, о чем оно, как к этому стихотворению подойти». Поэзию и сейчас люблю, знаю, понимаю.

- Трудно назвать самого любимого поэта?

- Нетрудно. Это Хасан Туфан. Кстати, мое выступление на конференции тоже посвящено его творчеству – «Образы времени и пространства в поэзии Хасана Туфана».

- А Равиль Файзуллин?

- Равиль Файзуллин – мой друг. Очень хороший поэт, но они разные. Равиль Габдрахманович – баловень судьбы, Хасан Туфан – человек трагической доли.

- Как долго Вы жили в Елабуге?

- Приехал в 1965 году, уехал в 1986-м. Начал преподавателем, через год был назначен заместителем декана педагогического факультета, через два года стал проректором по учебной и научной работе, а в 1971 году после полугодовой стажировки в Московском университете и отъезда Тихонова в Казань меня назначили ректором института. Работал в этой должности до отъезда.

- Молниеносная карьера, однако…

- Как раз вот пишу документальную повесть об одном нефтянике и размышляю: сейчас, чтобы в наши дни выдвинуться куда-то, обязательно нужна определенная поддержка, родственная или хотя бы «районная», а в советские годы преобладал «естественный отбор». Если человек способный, талантливый, любит свою работу, его выдвигали.

У меня в Елабуге никого не было, ни одного знакомого. Начал с нуля: пришел, шапку снял, поздоровался, вошел в коллектив. Коллектив меня принял. В том числе и студенческий. В горкоме партии со всеми первыми секретарями, с нефтяниками, камазовцами были нормальные отношения.

Сидя в кабинете, перебирая бумаги, для института ничего не сделаешь. Скажем, постоянно приходилось общаться с москвичами (кадров не хватает, в аспирантуре мест не выделяют или выделяют мало; практически за каждое аспирантское место ездил в столицу и пробивал вакансии), и постепенно увеличивалось количество остепененных специалистов.

В Казани знал всех ученых, уговаривал: «Давай, того парня прими, вот эту девушку прими». Торт «Татарстан», зеленодольские несгорающие чайники, норковые шапки и прочее всегда были в цене… (смеется: «Тоже наука»).

Нужно налаживать и поддерживать отношения, работать с людьми на разных уровнях. Не следует ставить себя высоко. Я не выделял людей по рангу и старался одинаково уважительно относиться и к уборщицам, и к первому секретарю горкома партии. Помогали, конечно, молодость и любовь к работе. Сейчас разум тоже не подводит, хотя и второй инсульт стукнул, продолжаю писать, работать, выпускать научные труды, рассказы, готовлюсь к юбилею.

Что успел сделать за годы работы ректором: была построена столовая для студентов и сотрудников, общежитие № 2 на 846 мест, во дворе возникла теплица, котельную перевели с угля на газ, институт с третьей категории «прыгнул» на первую.

Почему перебрался в Казань в 1986 году? Тогда было сильное поветрие: мода на анонимные письма. Рассматривались они как серьезные документы. Парткомиссия приезжала несколько раз, разбиралась. Мне эта возня надоела, и я уехал. Затем на одной должности надолго задерживаться нельзя: от тебя устают, и ты теряешь интерес к работе.

- И стали писателем?

- Это был переломный, кризисный период. Семья осталась в Елабуге, квартиры в Казани нет, живу в общежитии пединститута, работаю на кафедре русской и зарубежной литературы. Думаю, вот вчера был ректором, имел машину, квартиру, был нужным человеком, востребованным, а сейчас я кто? Иду на занятия, читаю лекции, иду домой – никому особо и не нужен.

Вот тогда и подумал, а почему бы мне не написать воспоминания о том, как я попал в Елабугу, что пережил и почему перебрался в Казань. Начал писать. Показал председателю Союза писателей Гарифу Ахунову, он говорит: «Талгат, в тебе же плачет писатель, прозаик. Давай неси в журнал «Казан утлары». Это было в конце 90-х годов. Позже мемуары вышли под названием «Дети своего времени» на татарском и русском языках.

Тогда же начал писать рассказы про односельчан, преподавателей Елабужского пединститута. Получались узнаваемые лица, говорили: это Насыбуллин, Гайнуллин, а это профессор Ахатов…

- Обижались?

- Может, и обижались, но я уже был далеко (смеется). Было-было, как-то Гайнулин говорил: «Про нас пишете, оказывается». Отвечаю: «Вы же про меня тоже писали».

После рассказов принялся за повести. Когда строишь общежитие, столовую, с кем только не общаешься. Тогда было время такое: Министерство деньги дает, а подрядчика нет, стройматериалов не хватает. Сейчас вот все есть – денег нет. Вот тогда я и в Альметьевск ездил, и к Табееву дважды попадал на прием, когда тормознули общежитие. С «крутыми» ребятами тоже приходилось дело иметь. Потихоньку стал думать, что 90-е годы кто-то должен отразить. Ведь это все было: базарные, рыночные отношения, убийства, воровство, продажа наркотиков, спекуляция. Когда посещаешь татарское кладбище, видишь две длинные аллеи с надгробиями из хорошего мрамора: молодым людям всего по 27-30 лет. В те годы генофонд татарской нации, русской, чувашской, любой другой серьезно пострадал. Способные люди куда шли? В группировки. Там заманчивые деньги, с виду веселая, вольготная жизнь, а конец тяжелый. Когда-то это станет нашей историей, её будут узнавать потомки и по произведениям тоже.

Начал писать об этом первый роман – «Покаяние». Герои его, Саит Сакманов и Зульфия, – люди трагических судеб. Во второй книге («Петля») героя ранили, еле остался в живых. Третья книга называется «Ночные дороги», она вышла в Москве. Герой по-прежнему богат, но за такое богатство надо платить: книга заканчивается его смертью.

В Казанском университете свою биографию начал опять с нуля. Создал факультет татарской филологии, истории и восточных языков. В 1999 году из-за инсульта пришлось отказаться от деканства, работал заведующим кафедрой, затем профессором. Полностью на пенсию еще не ушел. При Министерстве культуры РТ есть сектор изучения народного творчества (нематериального наследия), где я работаю научным сотрудником. Пишу дома, хожу на работу два раза в неделю. Еще являюсь председателем коллегии по приему новых членов в Союз писателей Татарстана.

- Ученый, руководитель, писатель… Как три разные ипостаси уживались в одном человеке? Мешали друг другу?

- Нет, помогали. И сейчас помогают. Если бы у меня не было опыта руководителя и хозяйственника, многие темы я не смог бы поднять, особенно в трилогии про Саита Сакманова. Науке это тоже не мешает. Правда, одновременно все делать невозможно. Если созревает сюжетная закваска, хожу по утрам и вечерам, думаю, возникают предложения, складываются и накладываются образы, науку и критику откладываю, пишу прозу неделю, две, месяц, может быть. А потом вновь сажусь за науку, ведь я за неё зарплату получаю (смеется). Потом пишу критику, потому что люблю поэзию. В этом году, например, у меня выйдет книга «Мы – потомки страны Тартария» о татарской поэзии XX-XXI веков. И «Избранные повести и рассказы».

- В июле грядет Ваш очередной большой юбилей. С этой замечательной вершины чему Вы больше всего порадуетесь, чему огорчитесь?

- Радость, что до сих пор жив. Это тоже Божий дар, не все доживают до этого возраста. Огорчает, что не все сделал, что мог. Например, не написал то, что, может быть, нужно моему народу. Там предела нет. Что народ имел, что теряет и что обретает…

- О, значит есть для чего еще сильнее засучить рукава! Легкого вам пера, нового вдохновения и новых долгих лет!

- Спасибо! Самые наилучшие пожелания студентам, преподавателями, сотрудникам. Пусть всем солнце светит, луна смеется, а звезды загадывают светлое будущее.

По-прежнему Ваш Талгат абый!

Вопросы задавала Мавлида Сираева

Для справки

Галиуллин Талгат Набиевич родился в 1938 году. Окончил историко-филологический факультет Казанского государственного университета (1961). Доктор филологических наук (1981), профессор (1983), член-корреспондент АН РТ (1998), действительный член Российской гуманитарной академии (1995), Заслуженный деятель науки РТ (1993) и РФ (2008). Старший научный сотрудник Центра изучения традиционной культуры Министерства культуры РТ. Автор более 400 научных работ, в том числе 20 монографий, сборников, свыше 500 газетных и журнальных статей, рецензий. Член Союза писателей СССР и Республики Татарстан.

Источник информации: газета Елабужского института КФУ «UNIвести»