В начале сентября в Елабужском институте КФУ состоялась торжественная церемония вручения VIII Литературной премии им. М.И. Цветаевой.
Новыми обладателями премии, специально приуроченной к 125-летию со дня рождения Марины Цветаевой, стали внучатая племянница поэта, внучка Анастасии Ивановны, Ольга Трухачева и ведущая актриса Казанского академического театра им. В.И. Качалова, народная артистка РФ и РТ Светлана Романова.
Директор института, хозяйка «дома для Цветаевских чтений» Елена Мерзон побъявила о старте приема заявок на присуждение студенческой Цветаевской премии. Итоги конкурса научно-исследовательских работ будут подведены в ноябре в день рождения университета.
Елабужские студенты стали не только участниками официальной церемонии – весь день в институте был посвящен поэту. Они побывали на публичных лекциях профессора Северо-Кавказского федерального университета, д.ф.н. Вячеслава Головко, старшего научного сотрудника Дома-музея М.И. Цветаевой в Болшеве и Дома-музея Марины Цветаевой в Москве Льва Мнухина, научного сотрудника Российской национальной библиотеки Екатерины Лубянниковой.
Прошли встречи и с поэтами, авторами-исполнителями – лауреатами премии прошлых лет. Творческим подарком от лауреата премии Светланы Романовой явился разыгранный в актовом зале моноспектакль «Последний день», посвященный Поэту. Завершением «Дня Марины Цветаевой» в Елабужском институте КФУ стало участие преподавателей и студентов в открытии экспозиций музея-заповедника: выставках «Памяти Марины Цветаевой» и «Художники – поэту».
С одним из участников события – Львом Мнухиным - удалось побеседовать студентке 5-го курса факультета филологии и истории Камилле Юриковой. Лев Абрамович является автором более 200 изданий и публикаций о жизни и творчестве М.И. Цветаевой, поэтах Серебряного века, истории русской литературы XX века, русской эмиграции.
- Лев Абрамович, как получилось, что кандидат технических наук ушел в гуманитарную сферу и посвятил свою жизнь изучению творчества Марины Цветаевой?
- Мои студенческие годы были заняты изучением техники, но было ощущение, что что-то пропускаю, культурная жизнь проходит мимо. В то время появились прекрасные поэты, которые притягивали аудиторию: Евтушенко, Ахмадуллина, Вознесенский. Я начал активно интересоваться тем, что происходит вокруг. Помогла книга воспоминаний Эренбурга «Люди, годы, жизнь». Я понял, что не знаю ни одной фамилии, озвученной там: Цветаева, Хлебников, Модильяни… Начал искать, что можно почитать из этих авторов и о них. В 1961 году на «черном рынке» появилась маленькие книжечки Марины Цветаевой, Бориса Пастернака. Найти их можно было с трудом, но был азарт, что можно с этим познакомиться. Прочел эти издания, затем – другие, была заведена полка альбомов любимых поэтов и художников. Но с первого знакомства с Цветаевой увлечение еще не пришло.
Осенью 1967 года проводил отпуск в доме отдыха. Что делать в дождливую погоду? Читать! В библиотеке мне попался журнал «Москва» с прозой Марины Ивановны, которая меня ошеломила. «Пленный дух», встреча Цветаевой с Андреем Белым – всё так эмоционально, необычно, многое с подтекстом.
Вернувшись в Москву, проинспектировал библиотеку Ленина в поисках прозы поэта. А потом снова обратился к стихам и увидел Цветаеву по-новому, более глубоко. Понял, что для меня это поэт номер один, что буду искать, читать, посвящать свое время, настолько меня увлекла Цветаева.
Я продолжал техническую работу, которую очень люблю, заведовал лабораторией, занимался изобретениями. Параллельно собирал материалы о поэте, получился небольшой домашний музей, в который начали наведываться посетители. Стало довольно трудно сидеть на двух стульях, предстояло сделать выбор: наука и техника или литература.
В Москве открывали музей Цветаевой и меня пригласили туда на научную работу. К тому времени, опираясь на свой технический подход, на навыки, полученные от научной работы, я уже составил первую библиографию по Цветаевой. Ее издали в Вене и Париже. Получив международное признание, оставил технику и посвятил себя цветаеведению.
- Вы соприкасались с архивными документами Марины Цветаевой. Что особенно дорого из найденных документов?
- Дорого практически всё. Документы можно разделить на ранее неизвестные тексты и авторские поправки, дополнения к известным произведениям поэта. Из первых самой большой находкой было открытие архива Университета в Лидсе в Англии, где хранились ранее неизвестные письма поэта. Случайно наткнулся на письма Цветаевой к Вадиму Рудневу, редактору журнала «Современные записки». Их отношения были довольно сложными, так как редакция, желая размещать большое количество авторов, сокращала объемные тексты. Жаловались Берберовы, Набоков, а Цветаева просто ругалась. В архиве разрешили снять копии всех писем Цветаевой (всего их около 60) и опубликовать. Интересно, что несмотря на сложные отношения, редактор с пониманием относился к бедственному положению поэта, предлагая гонорар из личных средств. Стихи практически не шли, Цветаева писала, что проза кормит.
Помимо Цветаевой в какой-то момент увлёкся русским зарубежьем, чтобы знать, в какой среде она творила в годы эмиграции, где публиковалась, выступала. В ту эпоху за границей оказался практически весь цвет русской литературы: Бунин, Куприн, Зайцев, Мережковский, Ходасевич, Гиппиус.
Еще одним важным источником служат журналы с публикациями поэта, которые она лично правила: видела опечатки или ошибки, или ей казалось, что была неточная формулировка какого-то предложения. Собралась большая коллекция этих оттисков, которые, уезжая, Марина Ивановна оставила своей знакомой на хранение, затем это попало в Базель (Швейцария). Мне посчастливилось там работать, сфотографировал около 200 поправок.
Затем были просмотрены журналы и газеты во всех доступных и малодоступных архивах. Так родилась самая полная библиография произведений.
- Ваши впечатления о Елабуге до первого приезда в наш город и сейчас. Они разные?
- Сейчас практически не помню впечатлений до первого приезда, это было где-то в начале 80-х. Я следил за всеми подписками информационной службы, где была упомянута Цветаева, и боялся пропустить что-то в газете «Новая Кама», там публиковались материалы, связанные с Мариной Ивановной.
По почте познакомился с Натальей Александровной Вердеревской. Это поэт, бывший преподаватель института, живущая в Елабуге, в декабре ей будет 90 лет. Она откликнулась на мои вопросы, мы переписывались, уже появилась необходимость поехать, но я очень плохо представлял себе город. Собралась группа из семи человек, в том числе Анна Саакянц, известный литературовед, которая в 80-е годы даже писала Минтимеру Шаймиеву с просьбой создать музей Цветаевой в Елабуге.
Мы пошли по памятным местам, у Дома памяти таблички еще не было. Пошли по Набережной и впечатление было такое, что не город мрачный, а время было мрачное, и Цветаева в нем оказалась. А когда мы со временем узнали, как бережно елабужане относятся к тем, кто связан с городом: Шишкин, Дурова, Стахеев, то – мы влюбились в Елабугу. Иногда говорят, ну как Елабуга, Цветаева там погибла, какие могут быть торжества, спектакли, конференции? Это мнение неверно, потому что мы в этот день вспоминаем не гибель, а саму Цветаеву, которая дарована нам как гений русской литературы Серебряного века. И мрачных мыслей там практически нет, тем более, когда так хранится память.
- Каким вы видите нынешнего читателя М.Цветаевой: может быть, это зрелый, интеллигентный человек, воспитанный на культуре Серебряного века, либо это читатель, которому имя Цветаевой открылось в перестроечный период в связи с возвращением в нашу культуру многих запретных имен, либо это молодой читатель, осознающий эстетическую ценность культуры 20 века и ощущающий всю ее современность?
- Вы в своем вопросе практически сами на него и ответили. Люди из всех этих слоев увлекаются творчеством Цветаевой. Сейчас все её знают, потому что фильмы идут, песни её поют, может быть, имеется и перебор с информацией, порой она носит поверхностный характер. Интерес, безусловно, растет, благодаря её стихам. Если кто-то мысленно хотя бы немного пройдёт вместе с поэтом по его стихотворной тропе – поймет, о чём он пишет.
Меня до сих пор поражают формулы Цветаевой, которые помогают понять многие сложные жизненные ситуации. Каждый для себя найдет их в ее стихах, прозе, письмах. А в ответ она как бы говорит читателю: «Я благодарна всякому вниманию». Тот, кого-то задевает творчество Цветаевой, могут считать себя счастливыми. Есть люди, которые ее не понимают. А то-то постоянно сравнивает Цветаеву и Ахматову. Но они совершенно разные. Ахматова – это классика, а Цветаева – это безмерность. На концертах, вечерах, посвященных Марине Ивановне, есть молодые аспиранты, есть студенты, есть люди разных возрастов. И у каждого может быть свое мнение о её творчестве, свое отношение к нему.
Со студентами встречи стали довольно редкими, сейчас меньше приглашают в институты. Всё немножко другое. А в свое время это было очень распространено. Сейчас этого, пожалуй, не хватает.
Есть конференции, на которые приходят студенты и тут заинтересованность видна невооруженным глазом. Очень многие увлекаются настолько, что могут не увидеть за листьями самого ствола дерева. Берут верх сиюминутные эмоции и не всегда задаются вопросом «Почему она неисчерпаема». Я годы ее читаю и перечитываю, и все равно для себя нахожу новое, неожиданное. Если у студента будет похожее стремление, то это может только радовать. Такие лица, горящие глаза встречаются. Пусть не все, но то, что они есть, абсолютно точно.
Источник публикации: газета Елабужского института КФУ «UNIвести»