Многие иностранцы-фотографы приезжают в Россию, чтобы запечатлеть тысячелетнюю историю нашего государства. Один из них учится сейчас на факультете журналистики. Он из Японии, зовут его Сохей. В нашей беседе он рассказал, что он хочет от жизни, где он черпает вдохновения, как у него получаются самые лучшие снимки, зачем он поступил на журфак и каким образом он попал в Казань.

-        Почему ты заинтересовался Россией?

-        В детстве моим любимым предметом была география. Отец купил хороший атлас, большой, мне нравилось его разглядывать. Ты наверняка знаешь, что мальчики любят что-то такое... масштабное. А тогда в атласе был такой «гигант» под названием «Союз Советских Социалистических республик». С той поры и зародился интерес к вашей стране. Когда я только пошел в школу, в 1991 году, осталась Российская Федерация, размеры немного уменьшились...Но все равно территория вашей страны осталась и остается огромной, и, как видишь, я не потерял к ней интерес.

-        Ты сам начал учить русский, еще до приезда в Россию?

-        Да, я пытался сам выучить русский, пока был в Японии. За год до того, как я решил точно, что поеду, я купил самоучитель и стал усердно заниматься. Через какое-то время я понял, что этого недостаточно. Тогда я начал смотреть видео на YouTube на русском языке. Смотрел советские мультфильмы. Так и выучил несколько базовых фраз, слов: «Привет»,  «Пока»...

-        Ты работаешь журналистом?

-        Нет. Даже больше скажу — я совсем не журналист. Я фотограф.  У меня есть работа — я фотографирую для журнала «Кураж». Но это не то, чего бы я хотел  получить от своего занятия фотографией. Я считаю себя фрилансером. Я очень много путешествую, в разных уголках мира черпаю идеи для своих фотографий.  Как  любой журналист, много общаюсь с людьми. И я стараюсь через историю их жизни воспроизвести жизнь страны в целом. Вот тебе сколько лет? Ведь за то время, которое ты в России, в твоей жизни отразились основные моменты жизни страны. Не напрямую, а косвенно, конечно. И много-много таких историй отдельных личностей могут рассказать об истории страны за какое-то время. Это очень интересно. Я люблю снимать повседневную жизнь. Хотя раньше я любил снимать деревни, старый уклад жизни, в общем. Я ездил в Республику Марий Эл, фотографировал жизнь тамошних староверов, которые пытаются возрождать культуру своего народа в чистом виде, без современных «примесей». Но в чем загвоздка. История статична. Она может рассказать только о том, что было, но не рассказывает нам о жизни в развитии. Не может история поведать о том, что будет дальше.

-        Насколько мне известно, твои фотографии участвовали в фотовыставках не только в России, но и за рубежом.

-        Да, если быть точным, у меня было две выставки в Краснодаре, одна в Тобольске, моими работами заинтересовались в Германии — и помогли организовать выставку.

-        Фотографы в ходе работы, по сути, впитывают эмоции тех, кого или что они  снимают. И часто сталкиваются с такими ситуациями, когда работать тяжело. Не в плане поиска подходящего ракурса, а в эмоциональном. Можешь подробнее описать подобный случай?

-        Я как-то жил в Киеве, моя знакомая одолжила  мне квартиру на некоторое время. Кстати, это удивительная черта славян, не только русских : если ты дружишь с человеком, друг этого человека – тоже твой друг. Образуются такие прочные связи, тебе открыты двери в любой дом. У нас в Японии все более закрыты, каждый сам за себя, можно сказать. Ну так вот. Эта девушка работает с ВИЧ-инфицированными. Скажу честно: в России еще нормально обстоят дела с медициной. На Украине в этой сфере полный хаос. Да и в целом в стране не все в порядке... Я решил отблагодарить мою знакомую  за бесплатно предоставленное жилье, ведь не каждый согласится отдать свою квартиру, хоть и ненадолго, в чужие руки. А что я имею, кроме фотоаппарата и большого желания фотографировать? Поэтому я решил сделать серию снимков, посвященных ВИЧ-инфицированным. Каждый участник в моем проекте рассказывал о своих проблемах, и некоторые истории меня ужаснули. Но я пытался убрать лишние эмоции в процессе съемки.  Я всегда так поступаю — думаю только о том, как можно хорошо фотографировать. И, кроме того, я всегда через какое-то время перестаю удивляться и начинаю впускать в себя эмоции других - это  хороший прием для съемки. Но, к сожалению я не доволен своими фотографиями, мне нужно еще раз туда съездить . У меня так всегда бывает, самокритика мне привычна.

-        Как ты думаешь, этот проект сможет помочь больным? Привлечет ли он инвесторов, которых, возможно, тронет эта проблема?

-        Мне вспомнился один хороший фотограф, Юджин Смит (американский фотожурналист, известный своими фотографиями Второй мировой войны. - прим. автора). Он говорил : «Фотография — это тихий голос». Благодаря фотографии ты вспоминаешь о чем-то с неким сочувствием и ты делишься фотографией с другим. И этого кого-то может заинтересовать данная проблема, а еще лучше — он сможет чем-либо помочь тому, чья печальная история была рассказана через снимки. На мне как на фотографе и так лежит большая ответственность — правильно подать информацию, отразить в снимке нужные эмоции, ведь одну и ту же ситуацию можно трактовать по-разному. Но я не общественный деятель. Я не продвигаю идеи в массы. Поэтому большинство снимков просто лежат в ящике.

Раньше я мечтал быть военным корреспондентом. У меня есть друг, он снимает в горячих точках. Когда я  услышал его рассказы о том, как он работает, я ужаснулся. У него свои причины работать в экстремальных условиях, его жизнь так сложилась, поэтому он может фотографировать войну и разрушение. Я бы так не смог. Это действительно ужасно, нужно иметь стойкую психику, чтобы работать военным корреспондентом.

-        В России есть какие-то препятствия для съемки?

-        Я пока с этим не сталкивался. Но я знаю, что во времена СССР у людей было очень много ограничений. Пару лет назад я познакомился с действительно выдающейся женщиной. Ее зовут Ляля Кузнецова. Она знаменитый казанский фотограф, снимала еще во времена Союза. Она и еще группа людей, объединенные одним названием - «Тасма»*. Вот тогда, несколько десятилетий назад, фотография была делом подпольным. Им не было никакой выгоды от того, что они делали: эти люди работали только на себя.  Но в то тяжелое время их фотографии были попыткой избавится от некой догмы, они искали свободу через снимки.

-        Наверняка ты приехал в Россию с некоторыми предубеждениями относительно свободы слова, порядка жизни, качества жизни.

-        Да, верно, у меня были некоторые стереотипы насчет России. И это не вина только России,  я считаю. Просто нам за границу именно с плохой стороны преподносят жизнь в этой на самом деле великой стране. Ляля говорит, что сильная, красивая Россия никому не нужна. Особенно иностранцам. Они приезжают сюда, видят разрушенное здание, убогую старушку или дворнягу (или все это вместе) и думают: «О, вот это Россия!» Снимают, привозят снимки на родину, и потом все иностранцы думают : «Да, слава Богу, я там не живу». Это неправильно! В России есть не только разрушение. Но я не считаю, что моя роль — менять картину России в глазах иностранцев. Это непосильная задача. В моих глазах Россия изменилась, когда я приехал сюда. И если мне предложат тут хорошую работу, я останусь. С большим удовольствием.

 *В 1970-е — 1980-е годы название «Тасма» носила группа казанских фотографов, известная также как «Казанская школа фотографии». В ее состав входила Ляля Кузнецова, а также Владимир Зотов, Эдвард Хакимов, Рифхат Якупов, Фарит Губаев, Владимир Богданов, Александр Тамбулидис, так же известный, как Грек, Зуфар Баширов, Владимир Разумейченко, Вадим Никифоров, Борис Давыдов, Валерий Михайлов, Рустам Мухаметзянов, Юрий Филлимонов, Альберт Богоутдинов.