Владимир Игнатьевич Курашов - кандидат химических наук, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Казанского государственного технологического университета; по совместительству профессор по курсу «История философии» Казанского Духовной семинарии и по курсу «Философия и методология науки» Казанского государственного университета.
Лауреат государственной научной стипендии для выдающихся ученых Российской Академии наук 1997-2000 и 2000-2003 г.г, лауреат международной премии Фонда Дж. М. Темплтона 1995г., заслуженный деятель науки Республики Татарстан. Автор 150 научных публикаций.
Научные интересы Владимира Курашова имеют полидисциплинарный характер. Он провел фундаментальное исследование взаимодействий физики, химии, геологии и сформулировал концепцию новой дисциплины – гносеодинамики, изучающей трансдисциплинарно-исторический прогресс научного знания.
Предлагаем Вашему вниманию его размышления о философии образования.
Сущность философии образования сводится к вопросу: что есть учитель и ученик в их органичном единстве?
Вообще говоря, образование молодежи невозможно без принуждения. Учеба, получение образования — это труд, а он не может всегда и во всех отношениях быть удовольствием и радостью. Коренная фальшь идеологии сложившейся внутри современной системы образования — установка на обязательную занимательность обучения, на методику всевозможной релаксации и непроизвольного обучения, обучения «само собой» и «между прочим», обучение под музыку и в танце, сдачу зачетов и экзаменов в форме шоу или спектакля. Учеба — тяжелый и далеко не всегда радостный труд.
Современная система образования и жизнь в социуме выглядят, как «Восток» и «Запад», которым никогда не сойтись. Причем в восточной философии истинно то, что сказал совершенномудрый учитель, или то, что содержится в авторитетном священном тексте, а в западной философии то, что сказал учитель или то, что написано ранее, следует критически пересмотреть. Таким образом, учителя и ученики (школьники, студенты) находятся в ситуации восточной традиции. Учитель по определению пользуется авторитетом в своей области знания, и ученики воспринимают на веру то, что им говорится или пишется в учебниках. После окончания учебы бывшие ученики оказываются в ситуации западной традиции, когда они должны критически пересматривать нечто известное и создавать кое-что новое.
Выход из Школы в Жизнь всегда для человека стресс, такой же, как переезд человека с Востока на Запад. Возможно, этим частично объясняется падение дисциплины в старших классах — ученики интуитивно готовятся к преодолению образа жизни Школы — острова общества традиционного типа в океане современного техногенного общества. Поэтому можно сказать, что Школа есть Школа, а Жизнь есть Жизнь.
Особая надежда в терапии болезней общества — образование. В системе «учитель — ученики» (пожалуй, только в ней) реализуется единство разнородных составляющих «души» и «тела» общества — культуры и цивилизации.
В XXI веке, думаю, можно утверждать, что в незаменимой никаким дистанционным обучением ситуации «учитель — ученики» как метафизической тайне встречи человека с человеком как раз и реализуется возможность раскрытия внутреннего богатства сознания личности.
Отсюда есть основания говорить, что никакие информационные технологии в образовании, никакие формы дистанционного обучения не станут главенствующими в системе человеческого образования. Эти формы, конечно, — неотъемлемые атрибуты современной цивилизации, и они будут развиваться, однако они не станут доминирующими в системе других сложившихся форм образования. Формы дистанционного обучения можно называть приоритетными только в смысле необходимости их развития и совершенствования, но не в смысле приоритетности их как главенствующих методов образования.
Опыт истории, опыт культуры, опыт учителя и метафизические пути взаимосвязи учителя и ученика позволяют ученику раскрыть свои внутренние способности и знания.
Действительно, представим себе ученика, пытающегося получить знания только чтением текста без опыта и без учителя. Что он поймет? Только то, что он уже знает, или то, что логически выводится из его знания. Но логика — инструмент, не прибавляющий нового знания сверх того, что есть в исходных положениях. Как известно, чтобы понять мудрость, нужно самому быть мудрым.
Получается, что без учителя и без личного опыта получить знания невозможно. Если бы это было не так, то давно уже лекции профессоров были заменены техническими средствами.
Можно с уверенностью сказать, что образование и научение не может происходить посредством трансляции знаний без участия человека (учителя) и без личного опыта ученика. Но разве чтение все-таки не обогащает знания ученика? Конечно, но только в сочетании с личным опытом самого ученика, опытом учителя и благодаря метафизическим связям учитель—ученик (это помимо того, что в живом общении, путей взаимопередачи знаний, чувств, убеждений, принципов и подходов к науке и жизни значительно больше чем при чисто вербальном общении — это и жесты, и манеры, и пространственные перемещения, и реакция на реплики, просто выражение лица и т.д., и т.п.).
Система образования часто является объектом бездумного реформаторства. Здесь возможна только осторожная терапия и как нигде необходим консерватизм. Сегодня она вполне закономерно подошла к задаче введения в содержание подготовки специалистов знаний из других, смежных областей.
Новая тенденция в содержании образования — интердисциплинарность.
Преимущества интердисциплинарного образования – изучение многих наук и языков – это обогащение интеллектуального инструментария человека. Включение в содержание образования знаний из смежных наук, особенно фундаментально-концептуальных знаний, позволит оптимизировать информационную перегрузку студентов. Вместе с этим, через расширение стях, будет повышена эффективность их духовно-познавательной и материально-практической деятельности.
Созданный рациокосмос дал замечательно сладкие плоды потребительского благоденствия ХХ века – плоды цивилизации, обслуживающие в основном, тело человека. Наука становится все более и более человекоразмерной, а вместе с этим и рационалистская философия науки все более и более тяготеет к антропологии.
Говоря об университетском образовании, можно сказать, что сегодня университет – это образовательный центр, который охватывает многие области знаний. В университете реализуется одновременно посюсторонняя и метафизическая ситуация встречи «учитель—ученик» в трех ипостасях: Учитель (преподаватель) и ученик (студент), Учитель (университет) и ученики (преподаватели и студенты), Учитель (национальная и мировая культура, дух) и ученики (университет как целое, преподаватели и студенты). Феномен взаимодействия и единства этих трех ипостасей имеет место при встрече преподавателя с учениками в лоне университета. Так было всегда и будет до тех пор, покуда сохранится «человеческое образование», т.е. образование в системе «человек—человек», а не «человек—машина».
Хочется в дополнение упомянуть и о феномене выдающихся в научном и образовательном отношениях провинциальных университетов и школ. Для меня этот вопрос имеет и личное звучание, поскольку я учился в Казанском университете.
Почти в каждой стране есть провинциальные университеты, которые по своему научно-образовательному уровню имеют по ряду направлений мировое значение. В России это, например, Казанский университет, в США — Чикагский университет. В Древней Греции центрами философской мысли стали провинциальные регионы — милетская школа в Малой Азии (Ионии), элейская школа и школа Пифагора в Южной Италии.
Феномен центров провинциальной науки не исследован. Думаю, одна из причин прорывов к новому знанию в провинциях кроется в малом числе (по сравнению со столицами) авторитетов «местного значения». Здесь «авторитеты местного значения» — люди именитые для своего времени и места и незначительные для вечности. Без давления столичных авторитетов и цепей сложившихся научных школ расцветает свободное критическое мышление, которое есть необходимая предпосылка открытия принципиально нового.
Сохранение и развитие российской системы образования – один из факторов национально-государственного сохранения, другими словами, национальной безопасности. А приобщенность к философской мысли — живительная атмосфера для человека.