Турция vs Россия: что произошло в небе над Сирией?

В прошлый вторник, 24 ноября, земной шар облетела новость о том, что российский бомбардировщик Су-24 во время проведения антитеррористической операции был сбит ракетой с турецкого F-16 в небе над Сирией. Эксперты по всему миру спорят о причинах принятия правительством Турции такого решения, губящего российско-турецкие отношения на корню.

Версий множество, однако в средствах массовой информации делается акцент, прежде всего, на трех вариантах развития событий. Безусловно, сразу после этого происшествия, или, как назвал этот недружественный акт Президент России Владимир Путин – «удара в спину от пособников террористов», появилось мнение о том, что Турция пошла на провокацию под давлением либо правительства США, либо руководства НАТО, мечтающих ослабить влияние России на международные процессы.

Второй версией, ярко вырисовывающейся на страницах множества изданий, стало предположение о том, что президенту Турецкой Республики Реджепу Эрдогану стало невыгодным образование своего рода коалиции ряда государств, склоняющейся к необходимости конструирования условий для реализации переходного периода в Сирии с участием действующего сирийского лидера Башара Асада. Несмотря на то, что в сентябре Эрдоган впервые допустил, что процесс урегулирования сирийского конфликта может происходить и при участии Асада, известно, что подобный путь решения давно назревшей проблемы противоречит интересам правительства Турции. Конфликтная ситуация в отношениях глав двух государств, обозначившаяся еще в марте 2011 года, пустила свои корни слишком глубоко. Напомним, тогда Асад вместо того, чтобы воплощать в жизнь свое обещание проводить политические реформы для сдерживания беспорядков в Сирии, обратился за помощью к правительству Ирана – давнему геополитическому противнику Турции. Следовательно, сбив Су-24, власти республики надеялись в очередной раз подорвать только-только появившееся взаимопонимание в отношениях России и других игроков международной арены, находящихся на Западе.

Третья широко обсуждаемая версия заключается в том, что само активное участие России в борьбе с экстремистами в Сирии является антиприоритетом для Турции. В первую очередь, подчеркивается, что были затронуты нефтяные интересы, ведь Россия в ходе проведения антитеррористической операции не раз направляла авиаудары в сторону колонн грузовиков, перевозивших цистерны с нефтью. Так, во второй половине ноября в СМИ прошло сообщение о том, что самолеты ВКС РФ уничтожили в Сирии 500 нефтевозов ИГИЛ. Еще более острой стала ситуация в ходе встречи глав государств на саммите G20 в Анталье. Тогда Владимир Путин публично продемонстрировал фотографии, сделанные летчиками с высоты пяти тысяч километров, на которых, как он подчеркнул, «автомобили, перевозящие нефть, выстроены в цепочку и уходят за горизонт», а именно – в Турцию. После этого, как читатели наверняка помнят, Реджеп Эрдоган сообщил, что правительство Турции ничего об этом не знает, и добавил, что нефть у ИГИЛ покупает вовсе не Турция, а правительство Башара Асада.

К третьей причине также зачастую присоединяют и еще один повод, по которому Турции не выгодна активная антитеррористическая деятельность России в Сирии. Дело в том, что, хотя группировка ИГИЛ крайне опасна, ее деятельность по крайней мере в какой-то степени полезна для правительства Турции, ведь она воюет против двух основных противников Анкары – режима Асада и Курдской рабочей партии. Таким образом, подавляя ИГИЛ, Россия одновременно делает сильнее главных врагов Турции.

Как и всегда, мы предлагаем вам делиться своим мнением по поводу того, какая из перечисленных или других причин удара Турции по российскому бомбардировщику кажется вам более вероятной, в комментариях к материалу. А пока постараемся разобраться во всем вместе с экспертами КФУ.

По мнению доцента кафедры международных отношений и зарубежного регионоведения Романа Пеньковцева, наиболее аргументированной выглядит третья из упомянутых версий: «Здесь произошли совпадения сразу по ряду критериев. На саммите G20 одновременно были подняты сразу два вопроса, касающиеся транзита нефти: движение нефтевозов ИГИЛ из районов Сирии в Турцию и строительство «Турецкого потока». И сразу по двум аспектам Турция заняла негативную позицию. По поставкам нефти из Сирии на уровне главы государства прозвучало заявление о том, что ему ничего неизвестно.

Что же касается «Турецкого потока», зашла речь о том, что Турция хочет пересмотреть условия взаимодействия с Россией в данной области. Таким образом, решение сбить Су-24 было своего рода попыткой демонстрации силы со стороны турецкого правительства. И это стало, на мой взгляд, большой ошибкой Эрдогана, его глобальным просчетом в плане последствий для республики».

Утверждать, что это было санкционированное со стороны НАТО действие, нельзя, считает Пеньковцев. Можно лишь гадать, сообщало ли министерство обороны Турции руководству НАТО о том, что самолет находится у границ страны, и они планируют его уничтожить, или нет. Однако на данный момент отсутствуют данные, подтверждающие это. Строить же выводы на основании слухов, по мнению Романа Владимировича, не стоит.

Заведующий кафедрой конфликтологии Андрей Большаков, в свою очередь, считает, что внимания заслуживают все версии, как перечисленные выше, так и другие. Однако при этом он склоняется к тому, что какие бы факторы не стали причиной произошедшего, турецкое руководство совершило недружественный акт под воздействием со стороны Запада. «След США в этом случае можно вычислить с точки зрения логики, ведь он прослеживается за всеми последними действиями стран, входящих в ЕС и блок НАТО, ‑ отмечает Большаков. – Однако здесь стоит говорить о том, что Турцию и ее руководство в некой степени подставили. Я ни в коем случае не хочу обелить правительство этой страны, ведь решение делать что-либо или нет принималось в итоге самой Турцией.

А, как известно, в свое время она не боялась противостоять целому блоку НАТО, закрыв в 2008 году во время войны между Грузией и Южной Осетией проливы Босфор и Дарданеллы для американских кораблей. Однако, на мой взгляд, на Турцию либо было оказано давление, которое на этот раз оказалось более эффективным, либо Эрдоган получил своего рода гарантии того, что подобная провокация принесет стране и ему лично значительную пользу».

К слову, в ряде СМИ ведутся рассуждения о том, что Эрдогану было обещано, что провокация станет прологом для массированного военно-дипломатического наступления Запада на Россию. Однако в итоге, по крайней мере на данный момент, НАТО и США повели себя не совсем так, как хотелось бы Эрдогану. Да, безусловно, была оказана поддержка на уровне заявлений со стороны руководства НАТО, но при этом события последних дней указывают на то, что пока Эрдогану предоставлено разбираться во всем самому. Есть угроза, что на этот раз по согласованию с Западом проливы Турция закроет уже для российских судов, но пока такой сценарий развития событий представляется маловероятным. Тем временем на страницах американских изданий стали появляться статьи с вопросом, является ли Турция партнером для США или она действует в большей степени, опираясь на собственные интересы. Режим Эрдогана представляется все более сомнительным в плане привлекательности для стран Запада.

«Если рассуждать на эту тему, то, прежде всего, стоит разделить отношения между Турцией и НАТО и отношения Турции и США. Опираясь на факты, стоит отметить, что Турция является членом блока НАТО, и это неизменно. Следовательно, все права и обязанности, которые она имеет в этом блоке, так или иначе будут соблюдаться, ‑ подчеркивает Роман Пеньковцев. – На этом этапе пока ничто не указывает на то, что ситуация будет меняться. Что касается характера взаимоотношений США и Турции, здесь все гораздо сложнее. Процессы, происходящие в Турции, во многом идут вразрез с политикой, проводимой руководством США. В частности, речь идет о процессе исламизации, формировании неких политических основ, которые явно не вписываются в образ миропорядка, демонстрируемый США и европейскими государствами. Это, безусловно, будет приводить к разногласиям. Но, подчеркну, на данный момент такие заявления можно делать лишь на уровне рассуждений, в политической реальности таких тенденций пока не прослеживается».

По словам эксперта, если Россия продолжит занимать жесткую позицию по отношению к инциденту с бомбардировщиком и последует дальнейшее обострение отношений между двумя государствами, то и Турция, и НАТО могут пойти на попятную. Более того, НАТО может и надавить на правительство Турции, чтобы оно привело более весомые объяснения своих действий либо даже принесло извинения. «Это возможно, поскольку, на мой взгляд, НАТО сейчас заинтересовано в поддержке России. На это указывает и достаточно интересное заявление лидера США о том, что при ряде условий оно готово к сотрудничеству при проведении антитеррористических операций. Ранее, как мы помним, таких предложений не поступало», ‑ отметил Пеньковцев.

При этом, стоит подчеркнуть, что риторика вторых лиц Турции уже становится более спокойной и звучит скорее как оправдание. Так, в воскресенье, 29 ноября, премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу заявил, что крушение Су-24 «ясно показало, что операции в одном воздушном пространстве двух отдельных коалиций всегда могут привести к подобным инцидентам». В то же время он отметил, что приоритетом для Турции являлась открытая коммуникация с Россией, а также координация деятельности в Сирии. Да и сам Эрдоган уже выражает надежду на встречу с Путиным в Париже. 

О противоречиях во взаимоотношениях между Турцией, с одной стороны, и США и НАТО, с другой стороны, говорит и Андрей Большаков: «Ранее Турция выстраивала свою государственность, основываясь на светских принципах. В рамках режима Эрдогана начала происходить своего рода исламизация государства. Больше внимания стало уделяться тем людям, которые занимаются возрождением ислама, в том числе и его радикальных направлений. Большое влияние в Турции получили те силы, которые заинтересованы в том, чтобы она постепенно из государства светского превратилась в государство теократическое. И эти силы поддерживают Эрдогана».

Что в это время происходит в сознании российских граждан, наглядно демонстрируют результаты опроса, размещенного на портале «РИА-Новости» в пятницу, 26 ноября. Как видно на фото ниже, участие в голосовании приняли более 16 тысяч россиян и, что ожидаемо, около 70 процентов респондентов проголосовало за введение всех возможных экономических мер в отношении Турции. Итак, возмущение зашкаливает, не будет ли оно перенесено на обычных граждан Турецкой Республики, проживающих и работающих на территории нашей страны, и как в дальнейшем будут выстраиваться взаимоотношения на уровне двух обществ в случае прихода властей к компромиссу? Кроме того, насколько эффективными будут принятые экономические меры?

«Реакция на действия Турции, безусловно, должна быть. Она может быть либо в военно-политической области, либо в экономической плоскости. Поскольку Россия не заинтересована в обострении отношений в военной сфере, в открытых вооруженных столкновениях, – мы не милитаризированное государство, чтобы каким-то образом поставить Турцию в некие рамки, ввести в нормальное состояние, необходимо предпринять иные шаги – экономического характера. Турция очень зависима от России в данной сфере: она потребляет большое количество нефти и газа, поступающих из России, значимо для стабильности турецкой экономики и наличие поставок производимых Турцией товаров на российский рынок, не говоря уже о туристическом аспекте взаимоотношений. Поэтому эти действия со стороны российского руководства представляются достаточно эффективными. Но, думаю, пока до полного закрытия границ дело не дойдет, поскольку следующий шаг, который должен следовать за закрытием границ, это разрыв дипломатических отношений. На мой взгляд, пока проблема до такой стадии напряжения еще не дошла».

Возникает закономерный вопрос: дойдет ли она до принятия и этих мер? По словам Романа Пеньковцева, если Турция будет продолжать вести такую политику, которую мы наблюдаем сейчас, и совершит вновь вызывающие действия, то ситуация может усугубиться и до такой степени. Если же возобладает здравый смысл – речь ведь идет о нарушении международных норм, то, возможно, начнется поэтапный выход из состояния напряженности. Однако это будет не быстрый процесс. Возвращение к прежнему состоянию межгосударственных отношений займет не один год.

При этом эксперт убежден, что решаться данная проблема будет исключительно дипломатическим путем: «Возмущение российского народа не должно перекинуться на тех граждан Турции, которые проживают внутри нашей страны. Российское общество гораздо более толерантно, нежели даже общество Турции по отношению к России. Я не думаю, что здесь возможны какие-либо массовые выступления провокационного характера. Кроме того, сегодня очень неплохо действует правоохранительная система, и даже если возникнут провокации на бытовом уровне, наши правоохранительные органы хорошо среагируют, купируя подобные ситуации».

Согласен с коллегой и Андрей Большаков, подчеркивающий, что провокаций ждать не стоит, да и силы правопорядка не дадут перейти населению России определенную черту, поскольку то, что находится за ней, уже называется экстремизмом: «Люди, которые не имеют отношения к принятию каких-либо решений, будь они политическими или военными, не должны подвергаться насильственным действиям. И российское общество это понимает. Население у нас спокойное и, думаю, таким и останется».

Что касается экономических мер, поддерживая их принятие, Андрей Большаков при этом отмечает, что ущерб будет нанесен и экономике России, возникнут проблемы у многих крупных предприятий страны, не говоря уже о туристическом бизнесе. Поэтому важно, чтобы представители двух стран как можно раньше смогли сесть за стол переговоров, хотя это и не сможет привести к быстрому восстановлению разрушенных связей.

Подписание указа о применении специальных экономических мер в отношении Турции уже произошло. Будем наблюдать за развитием событий. Возможно, высказывания турецких политиков в скором времени станут еще более мягкими, и заявление о том, что точка невозврата в отношениях России и Турции уже пройдена, останется тезисом из очередного периода напряженности во взаимоотношениях двух государств, которых в истории было немало.