В историографии Казанского университета бытует мнение, что первые десять лет его существования – эпоха, когда университет не был, в сущности, высшим учебным заведением, а представлял собой высшие классы гимназии. Полное открытие университета, в соответствии с уставом 1804 года, действительно произошло только в 1814 году. До этого времени университет был слит с Казанской императорской гимназией. Но дает ли это право говорить о том, что его не существовало?
Казань была выбрана для открытия одного из первых высших учебных заведений России не случайно. Это был третий по величине и значению город страны с населением более 30-и тысяч человек, торговый и промышленный центр не только Поволжья, но и всей России. Вместе с тем, по уровню образования, по представлениям не только иностранцев, но и столичных дворян, Казань была едва заметным пятном на фоне дикого востока страны.
Чтобы переломить ситуацию, правительству необходимо было открыть университет на востоке страны и поставить его во главе учебного округа. Выбор пал на Казань. Решающим стало то обстоятельство, что в Казани уже существовала гимназия, способная стать основой для создания нового научного и культурного центра. Она была восстановлена в 1798 г. по указу Императора Павла I. Тогда же в Казань была перевезена библиотека Г.А.Потемкина, хранившаяся без употребления в Новороссийске. Преподаватели гимназии, ее ученики, богатейшее книжное собрание, счастливо доставшееся Казанской гимназии, – без всего этого казанцы не могли бы сейчас гордиться одним из старейших университетов страны.
Торжественное открытие Казанского университета прошло в феврале 1805 года. Приехавшего попечителя Казанского учебного округа Сергея Яковлевича Румовского приветствовал поздравительной речью адъюнкт Левицкий, прочли Утвердительную грамоту и устав университета, после чего вручили их собранию университета для хранения. Затем были объявлены первые назначения преподавателями университета. Будущие студенты Кондырев и Панаев прочитали свои стихотворения, Перевощиков подарил попечителю “в стихах свои упражнения”, Попов - “некоторые опыты искусства его резьбы на кости”. На этом церемония открытия завершилась. Уже через два дня начались лекции.
Естественно, только что открытый университет не мог быть сразу приведен в соответствие с уставом 1804 г. Он был тесно слит с гимназией, помещался с ней в одном здании, находился под управлением директора гимназии Ильи Федоровича Яковкина.
Преподавателей в университете при его открытии было всего шестеро: профессора Яковкин и Цеплин и четыре адъюнкта - Карташевский, Запольский, Левицкий и Эрих. Но и студентов им предстояло обучать не так много. В день открытия в университет было принято 33 выпускника Казанской Императорской гимназии.
Чтобы отличить студентов от гимназистов, было “определено сделать некоторую перемену как в мундирах, так и самом столе. Сверх сего отвесть для них особые две комнаты… Объявить также через циркулярное письмо и родителям их, с какими намерениями переводятся они в университет и сколько времени по окончании курса должны пробыть в учительской должности”. 9 июля на публичном торжественном собрании университета и гимназии студентам раздали шпаги.
Одновременно в Казань начали прибывать ученые иностранцы, профессора Дерптского университета, преподаватели из различных учебных заведений России. С их приглашением и переводом в университет наиболее способных преподавателей гимназии был решен вопрос о преподавательском составе университета. Гораздо сложнее дела обстояли со студентами.
На протяжении почти всего XIX века главным поставщиком футурусов (так тогда называли абитуриентов) оставалась 1-я мужская гимназия. В первые годы существования университета в него зачислялись почти все желающие гимназисты. На возраст внимания не обращали. Младшему студенту, Александру Яковкину - сыну директора, было 13 лет, когда при открытии университета он был зачислен в студенты. Приходилось пренебрегать и тем, что многие из них еще не закончили гимназического курса, почти все плохо либо вообще не знали латынь и только 2-3 человека хорошо знали немецкий язык. А ведь на немецком языке читали свои курсы Броннер, Сторль, Френ и другие профессора университета - выходцы из Германии.
К чести студентов и молодых преподавателей надо сказать, что они всеми силами пытались возместить свои пробелы в знаниях. “Нельзя без удовольствия и без уважения вспомнить, какою любовью к просвещению, к наукам было одушевлено тогда старшее юношество гимназии. Занимались не только днем, но и по ночам. Все похудели, все переменились в лице, и начальство принуждено было принять деятельные меры для охлаждения такого рвения. Дежурный надзиратель всю ночь ходил по спальням, тушил свечки и запрещал говорить, потому что и впотьмах повторяли наизусть друг другу ответы в пройденных предметах. Учителя были также подвигнуты таким горячим рвением учеников и занимались с ними не только в классах, но во всякое свободное время, по всем праздничным дням. Григорий Иваныч (Карташевский - Т.Б.) читал для лучших математических студентов прикладную математику; его примеру последовали и другие учителя. Так продолжалось и в первый год после открытия университета”, - писал один из первых студентов университета - будущий великий русский писатель С.Т.Аксаков.
В числе многих проблем, с которыми столкнулись преподаватели университета в первые годы после открытия, было руководство самым большим учебным округом. По постановлению “Об учреждении учебных округов” Казанский учебный округ составили 14 губерний. В него вошли огромные, почти не освоенные просторы Сибири.
Ситуацию, в которой оказался Казанский университет сразу после открытия, довольно точно охарактеризовал автор огромной, 4-томной, истории университета, написанной к столетнему юбилею, Николай Загоскин:
- Почетная и глубоко симпатичная миссия возложена была на университеты уставами 1804 года, вверившими им руководство великим и святым делом русского народного просвещения, но, с другой стороны, ответственно-тяжелою явилась для них эта миссия, что представляется особенно справедливым по отношению к новорожденному Казанскому университету, сразу поставленному лицом к лицу с необъятным учебным округом, которого почти не успела коснуться рука культуры...
При острой нехватке специалистов (врачей, учителей, чиновников), в условиях образованного меньшинства и совершенно неграмотного большинства, когда в развитии отечественной науки наметилось явное отставание от Европы, Россия в меньшей степени нуждалась в академических ученых, чем в просветителях. Университетский профессор должен был в первую очередь транслировать научные достижения Европы в Россию, образовать себе достойную смену из “природных россиян” и способствовать народному просвещению. Чистая наука, необходимость в развитии которой безусловно осознавалась, была предметом занятий профессоров в свободное от основной работы время.
Отсутствие многотомных трудов университетских профессоров, что было приметой времени, встретило непонимание исследователей конца XIX века. Однако до приезда в Казань немецкие профессора пользовались известностью и уважением в научном мире. Каждый из них был автором нескольких трудов. Да и русские преподаватели попадали в университет только состоявшись в науке. Тот же директор И.Ф.Яковкин, в образе которого исследователи обычно видят только чиновника, был автором нескольких вполне внушительных трудов по статистике и истории.
В истории Казанского университета можно выделить периоды расцвета и, наоборот, неблагоприятные времена для развития науки и образования. Пожалуй, самым счастливым временем существования университета была эпоха ректорства Лобачевского: с 1827 по 1846 гг. Не стоит забывать, что его взгляды на образование и воспитание, его представления о том, каким должен быть университет, сформировались в годы учебы в университете.
Не следует забывать и о том, что, кроме Н.Лобачевского, в первое десятилетие в Казанском университете учились Симонов, Аксаков, будущие профессора Кондырев и Перевощиков. В эти годы в университете появилась типография, университетские профессора стали издавать первую провинциальную газету “Казанские известия”, возникло Казанское общество любителей отечественной словесности. Это говорит о том, что университет не просто существовал. Преподавание в нем велось на столь высоком уровне, что уже первые выпускники составили славу отечественной науки и культуры.