03 февраля 2014
Ненормативная лексика: взгляд ученого

Сегодня, 3 февраля, отмечен в календаре как Всемирный день борьбы с ненормативной лексикой. Где-то он воспринимается как нечто экзотическое, но для России, в которой, по крылатому выражению, матом не ругаются, а на нем говорят, день этот имеет существенное значение. И мы не могли его не отметить.

За комментариями о месте ненормативной лексики в российском обществе пресс-центр обратился к человеку, научные интересы которого напрямую касаются этой проблемы – кандидату филологических наук, доценту кафедры русского языка и методики преподавания Института филологии и межкультурной коммуникации КФУ Даниилу Копосову.

Вместо справки. Обсце́нная ле́ксика (от лат. Obscenus ‑ «непристойный, распутный, безнравственный», непечатная брань, нецензурные выражения, ненормативная лексика, сквернословие, срамословие) ‑ сегмент бранной лексики различных языков, включающий вульгарные, грубые и грубейшие (похабные, непристойные) бранные выражения, часто выражающие спонтанную речевую реакцию на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию. Одной из разновидностей обсценной лексики в русском языке является русский мат. В русском языке присутствуют также другие обсценные слова, не являющиеся матерными и значительно менее табуированные, но тоже считающиеся «неприличными».

Даниил Робертович, существует выражение «в России матом не ругаются, в России матом говорят». Каковы, на ваш взгляд, место, роль и значение ненормативной лексики в современном обществе?

‑ Это, разумеется, шутка, анекдот. «Ложь, да в ней намёк» ‑ не более. Место ненормативной лексики в обществе – надлежащее. Ведь это часть речевой стихии. Соответственно – и часть системы языка. Основная роль обсценизмов постоянна: во-первых, выражение сильных эмоций, изначально только плохих. Например, когда вы поскользнулись, упали, едва ли у вас вырвется: «Экая беда, право, батенька!» Странно только, что в наши дни и положительные оценки могут передаваться, скажем, словами с матерными корнями. Но в целом обсценная лексика – это междометный неджентльменский набор.

Помимо междометной функции, обсценизмы часто используются в качестве замены неизвестных или тривиальных понятий. В этом плане они не менее удобны, чем любые лексически пустые единицы (наподобие «штука», «штукенция», «эта вещь» или «фиговина»). Прибавьте ещё естественную для обсценизмов «фамильярную», «раскрепощённую» коннотацию – и станет ясно, почему «матом разговаривают».

Ну и, наконец, бранная лексика всегда может быть употреблена в качестве инвективы – намеренного вербально выраженного оскорбления собеседника.

А каково влияние обсценной лексики на нормативный русский язык?

‑ Полагаю, таково же, каково влияние одной из страниц на книгу в целом. Или даже каково влияние вашей руки на вас. Мы говорим об узком пласте слов. Новые слова возникают в этой сфере по закономерностям, характерным для всего лексикона, вступают в готовые ряды-модели типовых единиц. Так что уместнее спросить, каково влияние системы в целом на обсценную лексику. Равно как, «что делать с рукой», решает её владелец. Как минимум, утверждать, что обсценизмы меняют язык, я бы не решился. О «наоборот» - тема серьёзная, на «много букв».

В чем, по-вашему, причины широкого распространения ненормативной лексики в России?

‑ Ломоносов под «высоким штилем» полагал, прежде всего, стиль церковно-книжный. Красота предполагала этически безупречную логику, основанную на вере. В совесть, в порядочность, в ответственность за своё Слово. Всякая брань из своей ниши – заклинательно-обережной или междометной, когда поскользнулся, ‑ выбраться не могла, располагалась ниже третьего – «подлого штиля», то есть вообще как будто вне системы находилась.

Исчез высокий ломоносовский стиль – прочие автоматически «поднялись», занимая освободившийся объём. Средний стал «высоким», «красивым». Отсюда, кстати, современное мнение, что канцелярские штампы – это красивая речь. Низкий стиль стал средним, а грязь, плескавшаяся ниже, поднялась и вошла в систему. Всё стало «можно». Отсюда и «широкое распространение». И, заметьте, «матом разговаривают» больше в периоды социальных потрясений, а нормализуется климат в обществе – и даже надписей на заборах меньше становится.

Видоизменяется ли содержание таких выражений в ходе эволюции языка?

‑ Разумеется. Один известный глагол означал когда-то «стучать, ударять». И, напротив, словарь «русского мата» выпуска девяностых годов прошлого века объёмом своим обязан оказался таким единицам, как «трахать», «кол», «дупло» и так далее. Без смеха читать невозможно. Понятно, что это спекуляция была откровенная, но на ваш вопрос замечательно отвечает. В каждую эпоху перечень табуированных могут пополнить иные единицы, хотя общий этнокультурный принцип неизменен. А так…

Скажем, ребёнок пишет в изложении про лошадей так: «Конь тряхнул гривой, а потом засмеялся». Почему? Потому что кто-то ему, бедняге, объяснил, что «заржать» ‑ неприличное, табуированное слово. Так и выбираем: по чутью, по родительским объяснениям – кому что по душе. Если вспомнить, что в обороте «Бог весть что!» слово «весть» ‑ форма глагола, то понятно, что структурно оборот не изменился, просто зазвучал как «… знает что!». У кого в душе Бог – выберут первый вариант, пусть и архаичный. А у кого в душе другое что…

На ваш взгляд, почему в сравнении с русским в германо-романских языках количество нецензурных выражений ничтожно мало?

‑ А есть ещё языки с такой богатой системой словообразования и словоизменения? Увы. Там, где бедным европейцам приходится обходиться парой суффиксов и несколькими сложениями, мы выбираем из десятков суффиксов, приставок, конфиксов. Прибавьте и то, что любое существительное можем в наречие оборотить или в предлог, особо не напрягаясь. А уж фразеологизировать что – нас и вовсе хлебом не корми! Это, опять же, достоинство не обсценной сферы, а языка в целом. Четырёх-пяти корней вполне достаточно, чтобы быть «впереди планеты всей».

Наблюдается ли взаимовлияние ненормативной лексики и современного молодежного сленга? Если да, то как?

‑ Разумеется! Ругаться детям хочется (юношеский максимализм, отставание социальной функции от половой и так далее), а ругаться нельзя – только «в узком кругу», как говорится. И обсценизмы естественно включаются в сленг. Порой не разберёшь, где проходят границы. Один аббревиатуру произносит как «хэзэ», другой – видимо, в английском искушённый, ‑ как «икс три», и оба понимают, что выругались, но заодно и собственное неведение о предмете речи выразили. Ну, и в этом же духе… Мы масла в огонь подливаем, взрослые, «на нём самом разговаривая». А кто решил, что «взрослым можно»? И когда успели? Это же не законодательная тема, а нравственно-этическая, тут приказами да штрафами ничего не сделаешь.

К стыду своему, не знаю, откуда начинать этот узел рубить или разматывать: отделять сленг от брани. Но что они с середины 1990-х прочно сцепились между собой, это факт. Может, ещё сами расцепятся. Молодёжь-то у нас хорошая растёт.

Спасибо, Даниил Робертович, за безбранную беседу.

 

 

P.S Портал СОЦОПРОС.RU на своей странице проводит опрос на тему «Ругаетесь ли вы матом?», на данный момент проголосовало 474 человека. Результаты следующие:

 

Нет, никогда не ругаюсь                                                                           54 (11%)

Скорее нет, вернее, случалось, но уже давно не выражаюсь …………57 (12%)

Скорее да, но редко или только в определённой компании                  122 (26%)

Да, случается, но стараюсь сдерживаться, отучаться                    151 (32%)

Да, и ничего страшного в этом не вижу                                                90 (19%)

 

 

Источник информации: Пресс-центр
Комментарии
req 04.02.14, 22:27
+1 
-1 
Не стоит также забывать, что русский мат является частью культуры (пусть даже "некультурной" ее составляющей) и истории. Согласно Википедии (не самый авторитетный источник), элементы его обнаружены в грамотах 7 века.
биолог 04.02.14, 16:29
спасибо, но мне и здесь нравится
биологу-златоусту 04.02.14, 11:38
Вы зря зарываете талант в светском ВУЗе. Подумайте о духовном учебном заведении. В Казанской духовной семинарии нехватка таких кадров.
Gumanitarii 04.02.14, 09:46
Это как с курением-все знают, что плохо, но бросить не могут...или не хотят. Имеют право быть больными и грубыми.
биолог 04.02.14, 08:40
+1 
неразумное дитя ты, Алеша
тоже биолог 04.02.14, 08:25
По материалам опроса можно писать новую статью: "Каждый третий в КФУ - матершинник, причем каждый пятый из них матерится на рабочем и учебном месте практических без остановки"
АКН 03.02.14, 21:56
Филологам на заметку: И кажись не хитрый и небогатый набор слов, но абсолютно всем понятный... даже тем, кто до этого не слышал выражения, которое произнес выразившийся!....
Алеша 03.02.14, 18:48
бога нет, материться можно
биолог преподавателю 03.02.14, 18:32
"Недавно один довольно прилично выглядящий студент объяснял мне, что материться (громко, на всю округу) это его личное дело, он ИМЕЕТ ПРАВО на это!" А вы бы сказали ему, что можете дать ему по шее за это, т.к. имеете на это право тоже
преподаватель 03.02.14, 15:38
Недавно один довольно прилично выглядящий студент объяснял мне, что материться (громко, на всю округу) это его личное дело, он ИМЕЕТ ПРАВО на это! По-видимому, многим студентам нужно как малым детям объяснять, что такое хорошо и что такое плохо.
marrider 03.02.14, 11:54
Каков бог, таково слово
сотрудник 03.02.14, 11:49
ничего, к сожалению, в статье не сообщается о том, что по уставу КФУ полагается за употребление ненормативной лексики в зданиях и на территории КФУ. Студенты матерятся не стесняясь.
биолог 03.02.14, 10:50
Сквернословие - грех, так как Бог есть Слово