Экспедиция "Надежные машины. Железные люди" вернулась с Полюса холода

Экспедиция "Надежные машины. Железные люди" завершилась 14 марта. Команда исследователей вернулась в родной край – Республику Татарстан. Это уже второе путешествие подводного исследовательского отряда Русского географического общества к берегам якутских водоемов в рамках проекта «Полюс Холода». Нам удалось встретиться и побеседовать с его участниками.

 - Расскажите, пожалуйста, о целях второго этапа проекта «Полюс Холода»? Чем они отличались от поставленных перед вами в прошлом году?

Дмитрий Шиллер, руководитель проекта «Полюс Холода»: За время экспедиции дайверы изучили два озера, расположенных близ якутского поселка Оймякон, известного как полюс холода - Лабынкыр и Ворота. Основной целью погружений было осуществление научных работ. В этом году мы продолжили исследования, начатые нами в рамках первого этапа проекта. Работа велась в трех направлениях. Первое из них - сбор проб грунта и воды на разных глубинах. Полученные нами образцы были переданы биологам – представителям  института биологических проблем криолитозоны Сибирского отделения РАН. Ряд исследований они провели непосредственно в полевых условиях, часть проб будет изучаться в лабораториях, как российских, так и зарубежных. Второе направление - изучение поведения человеческого организма в заведомо агрессивной среде. В этот раз мы проверяли на себе эффективность различных методик поддержания нормальной деятельности организма в экстремальных условиях. По завершении экспедиции информация была также передана ученым, среди которых есть и люди, занимающиеся разработкой программы колонизации Марса. Третьим направлением было тестирование оборудования. У каждого дайвера оно было разным. Оглашение результатов дальнейших исследований произойдет не менее, чем через три месяца. Но прошлый год показал, что наша работа не безрезультатна: ученые сделали ряд открытий. К примеру, в озере Лабынкыр были обнаружены определенные микроорганизмы, ранее считалось, что они не могут там обитать. Какой-то из видов планктона даже обещали назвать моим именем (смеется).

- Все ли задуманное удалось реализовать?

Дмитрий Шиллер: Нам удалось не только выполнить все поставленные перед нами задачи, но и реализовать идеи, возникшие уже на месте, в Оймяконском улусе (прим. автора: Республика Саха (Якутия)). Ведь изначально мы планировали работать только на уже известном нам озере Лабынкыр. А в итоге было принято решение пробиться сквозь толщу снега и к близлежащему озеру Ворота. Расстояние между водоемами составляет всего 30 километров, но дорога от Лабынкыра до Ворот заняла у нас 20 часов. Эта зима в Якутии была очень снежной. Нам приходилось бороться за каждый метр пути. Но и машины, и представители якутского автоцентра «Камаз» показали себя с лучшей стороны. Однако, несмотря на уже проведенные исследования, у научного сообщества остается еще много вопросов, и наша задача - помочь дать на них ответ.

- Представителями подводного исследовательского отряда РГО всего за 4 дня пребывания на берегу озер – с 6 по 9 марта – были установлены два мировых рекорда (прим автора: по версии CMAS (Всемирной конфедерации подводной деятельности). Вы осуществили погружения в самые глубокие точки озер Лабынкыр и Ворота – на 52 метра 30 сантиметров и 59 метров 60 сантиметров соответственно. А на чьих исследованиях основывались предположения, что в озере Лабынкыр есть донная трещина, наличие которой в этот раз эхолот не показал?

Антон Райхштат, координатор медиагруппы экспедиции: Мы решили проверить сведения, предоставленные телепрограммой «Искатели». В 2005 году ее создателями была организована экспедиция, которая смогла выявить при помощи эхолота аномальный разлом на дне озера, глубина которого доходила до 75-80 метров. Однако в этом году усилия по поиску трещины оказались тщетными. Нами были сделаны более ста замеров в разных точках озера. 52 метра 30 сантиметров – это максимум, который мы смогли найти. На поиски мы потратили более суток. Толщина льда на Лабынкыре составляла 110 сантиметров, а для проведения очередного замера, как известно, нужно добраться до воды. На озере Ворота было еще труднее, там указанный параметр был равен 140 см. Поэтому холода мы почти не чувствовали, чаще потели, чем мерзли. (улыбается).

Максим Астахов, страхующий водолаз: Это правда. Завершив проведение замеров, мы приступили к подготовке майн. На каждую из них у нас уходило в среднем 5 часов.

- Каковы были погодные условия в момент осуществления глубоководных погружений, ставших впоследствии рекордными?

Антон Райхштат: Температура воды составляла +2,5?С и в Лабынкыре, и в Воротах. А на поверхности было от -40?С до -50?С. Важно понимать, что за время экспедиции дайверы погружались не два раза. В каждом из водоемов был проведен ряд погружений, как с открытого пространства, так и из палатки, установленной прямо над майной. Глубоководные погружения осуществлялись из палатки, в которой ближе к куполу была плюсовая температура, но ото льда все равно шел холод, снижающий показатели до минусовых.

Максим Астахов: Если позволите, я объясню, почему необходима была установка палатки в одних случаях прямо над майной, в других – в непосредственной близости от нее. Дело в том, что, когда выходишь на поверхность, костюм моментально примерзает к телу, и ты уже не можешь работать ни руками, ни ногами, оборудование также обмерзает, и есть риск, что оно не будет впоследствии нормально функционировать. Поэтому очень важно минимизировать интервал пребывания на поверхности при минусовой температуре.

- В прошлом году во время погружения в озеро Лабынкыр оборудование давало сбои. А как все проходило в этот раз? Возникли ли какие-либо проблемы?

Дмитрий Шиллер: Да, безусловно. В столь экстремальных условиях не стоит вопрос, откажет ли оборудование. Все пытаются лишь предугадать момент, когда это произойдет. Были проблемы и с регуляторами – они обмерзали от резких перепадов температур, и с газоанализаторами – сведения мы получали с высокой степенью погрешности.

Антон Райхштат: За то, что все вернулись из глубин живыми и здоровыми нужно благодарить Александра Губина. Газоанализатор работал с погрешностью равной 13 %. Как мне потом объяснили, даже 1% может привести к летальному исходу. Он смешивал газы, опираясь на собственный опыт, и, слава Богу, обошлось без происшествий.

- Глубоководное погружение в озеро Лабынкыр было осуществлено за 50 минут, а сколько времени заняло у вас погружение до 60 метров в озере Ворота? На каких отметках необходимо было делать остановки при возвращении с глубины?

Дмитрий Шиллер: Время пребывания в воде в момент осуществления второго глубоководного погружения составило также около 50-60 минут. Из них на спуск уходит всего 6-7 минут, остальное время отводится под возвращение на поверхность. Глубина, на которой следует делать остановки, рассчитывается исходя из конкретных условий. В данном случае нужно было менять смесь газов, которыми мы дышим, находясь под водой, на отметках 30 и 12 метров.

- А как в состав экспедиционной команды попали совсем еще юные ребята и какую роль в экспедиции они сыграли? Что было возложено на их плечи?

Дмитрий Шиллер: Имена этих ребят Валерий Салеев и Герман Архипов. Они являются представителями молодежного подводного исследовательского отряда. Работа с детьми-дайверами у нас ведется круглый год. Особенно активно мы привлекаем их к участию в экспедициях в период летних каникул. Исходя из того, как они себя проявляют, принимается решение о том, кто готов к более серьезным испытаниям. Если говорить именно о ребятах, участвовавших в экспедиции на полюс холода, то они активно занимаются спортом с пятилетнего возраста. Оба являются призерами чемпионата Республики Татарстан по акватлону (прим. автора: подводная борьба), обладателями черного пояса по айкидо. Несмотря на, казалось бы, юный возраст – всего 17 лет – у них за спиной уже огромный опыт. Об остальном предоставляю возможность рассказать Максиму, он был наставником ребят в рамках экспедиции.

Максим Астахов: Наши преемники нас положительно удивили. В экспедиции они отвечали за создание достойных бытовых условий: носили воду, готовили еду, следили за порядком в охотничьем домике, где мы жили, и в палатках. А еще почти непрерывно кололи дрова – печь не должна была остывать ни на минуту, иначе в доме сразу становилось жутко холодно. Они достойно справились со всеми испытаниями наравне с взрослыми участниками экспедиции, проявили истинно мужской характер.

- Насколько мне известно, в пути вас сопровождала  икона Казанской Божьей Матери. Расскажите, пожалуйста, чувствовали ли Вы помощь святыни? Что придавало силы участникам экспедиции в наиболее трудные моменты?

Антон Райхштат: Надо сказать, что как нет неверующих пассажиров во время попадания самолета в зону турбулентности, так и нет их в среде людей, проходящих испытания в экстремальных условиях. Во время наиболее сложного погружения – глубоководного на озере Ворота, проходившего в ночное время суток – на поверхности царила очень напряженная атмосфера. Было смутное предчувствие угрозы. Поскольку мы не могли знать, что в это время происходит под водой, это ощущение ни на чем не основывалось. Дополнительно к кошкам, скребущим у нас на душе, откуда-то внезапно налетел порывистый ветер. Он был настолько сильным, что чуть не сорвал укрепленную над майной палатку. Надо отметить, что для иконы рядом с каждым из озер мы сооружали специальный постамент из ледяных глыб, получавшихся в результате подготовки майн. И в этот момент я больше всего боялся, что ветер опрокинет икону, что однозначно стало бы дурным предзнаменованием. Но, выглянув из палатки, я убедился, что она крепко стоит на своем месте, и психологически мне стало легче. А когда дайверы вернулись, выяснилось, что все чуть было не закончилось трагедией. Об этом пусть лучше расскажет Дима.

Дмитрий Шиллер: Анализируя впоследствии случившееся, мы выявили две причины: большое количество незнакомого нам ранее оборудования и ограниченное количество газов, которое мы могли взять с собой на погружение.  Драгоценна была каждая минута, и следили мы больше за тем, чтобы успеть сделать все запланированное. А произошло следующее. Когда мы стали возвращаться на поверхность, на глубине 20 метров было обнаружено, что одну часть оборудования, которая должна была быть поднята автоматически, дайверу придется тащить на себе. При очередной смене газовой смеси, этот груз выпал из рук, полетел вниз, аквалангист, соответственно, полетел наверх, произошел скачок на 10 метров. Если бы другим участникам не удалось затормозить его подъем, то этого человека с нами бы уже не было. Но, слава Богу, все обошлось. А наша работа – это сплошной риск, поэтому мы относимся к таким ситуациям философски. А именно: анализируем, выявляем допущенные ошибки и не повторяем их в будущем. (ободряюще улыбается).

- Правильно ли я понимаю, что, несмотря на такую ситуацию, у вас в душе по-прежнему есть горячее желание продолжать реализацию проекта «Полюс Холода»? И, если да, то какие у Вас планы на следующий этап? Вернетесь ли Вы еще раз к берегам озер Лабынкыр и Ворота?

Дмитрий Шиллер: Желание, разумеется, осталось столь же сильным. Ведь эта ситуация для нас – рабочий момент и не более. Что касается планов, то нас интересует Арктика, Антарктика. А возвращение в Якутию состоится в том случае, если наше пребывание там будет полезно науке.

Большое спасибо за беседу и за ваш вклад в развитие российской науки! Желаем вам успеха и новых достижений!