Александр Салагаев: "Мы стали первым набором отделения научного коммунизма. И этот блин не получился комом"

Сегодня утром в Казани после продолжительной  болезни на 63-м году жизни скончался  общественный деятель Татарстана, социолог, доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой социальной политической конфликтологии КНИТУ-КХТИ, председатель Совета директоров "Центра аналитических  исследований и разработок" (ЦАИР) Александр Салагаев.  Выражаем соболезнования родным и близким Александра Леонидовича. Скорбим вместе с вами.

…Этот материал из серии «Наши выпускники»  был отправлен на согласование Александру Леонидовичу чуть больше недели назад. Он позвонил, поблагодарил за «в целом верное изложение», но попросил дать ему некоторое время, чтобы что-то уточнить, дополнить и отсканировать фотографии.  Не успел. Мы публикуем эти воспоминания, как есть; он живой в них.

- Почему Казанский  университет? 
- В десятом классе меня избрали секретарем комитета комсомола школы. Обычно в выпускном классе все с головой уходят в учебу, а тут – все наоборот. Сил на полноценные занятия физикой и математикой уже не было. По естественным наукам стало больше четверок, да и тройки появлялись. Общественно-гуманитарное направление было выбрано как наиболее подходящее.

Надумал поступать на университетский  истфак (тогда он звался историко-филологическим факультетом). Все лето штудировал английский – этот предмет сдавали при  поступлении, а у меня в его  знании существовали некоторые пробелы. И вот, когда я уже собирался  идти подавать документы, меня развернул  на совершенно другой путь Сергей Кайсин, наш комиссар из «Ровесника». Он рассказал, что в Казанском государственном университете при том же историческом факультете открывается новое отделение – научного коммунизма. И что оно очень перспективное, поэтому мне лучше всего поступать туда. Честно говоря, ни он, ни я толком не знали, что же это такое – «научный коммунизм», но я прислушался к совету старшего товарища. Тем более, экзамены там были практически такие же, что и на основной истфак. Правда, в отличие от остальных предметов, историю я все-таки сдал на «четыре». Споткнулся на одном довольно своеобразном вопросе: что такое полная и окончательная победа социализма? В итоге, дал определение «полной», а вот «окончательная» вызвала затруднение….  
Таким образом, я попал «полупроходники», не добрав баллов до зачисления, поэтому мою судьбу решило собеседование. Проводил его сам заведующий кафедрой Камиль Фатыхович Фасеев. В то время это была известнейшая личность: в прошлом секретарь обкома КПСС, председатель президиума Верховного Совета ТАССР, первый заместитель председателя Верховного Совета РСФСР, большая величина в местной Академии наук. Ну, и просто хороший, порядочный человек. Тогда он сделал выбор в мою пользу: помогло, как сейчас принято говорить, «хорошее портфолио», наработанное за время комсомольской активности.  
На дворе стоял 1970 год.  

- Как встретил вас  1 курс?

- Группа «первого призыва» кафедры научного коммунизма получилась довольно пестрой. Кого тут только не было: и дети элиты – вузовских  преподавателей, профессоров (поступили  сыновья - проректора КГУ Миша Тузов, директора Института истории Наиль Мухарямов), и выходцы из глухих деревень, и ребята после армии, и такие «разночинцы», как я. У всех разная подготовка, возможности, менталитет. Но всех отличала какая-то общая доброжелательность, благодаря чему коллектив довольно быстро сплотился, и мы стали активно участвовать в общественной жизни вуза. И в комсомольской, естественно, тоже.  

Нынешний доцент кафедры  политологии КФУ (он тогда уже  пришел из армии, был членом КПСС, и  где-то лет на пять старше меня по возрасту) Коля Игнатьев стал секретарем бюро комсомола нашего курса. Я - его заместителем по политическим вопросам, Ирина Вовченко (её отец был автором известного всем абитуриентам «Задачника по математике для поступающих в вузы»), нашим бессмертным комсоргом, еще один «армеец» Коля Ведин – старостой.  
Времени зря мы не теряли. Еженедельно в группах проводились политинформации, кто-то ответственный рассказывал одногруппникам о том, что творится в стране и в мире. Также существовала общественно-политическая студенческая практика, когда каждый брал на себя определенные обязательства по учебе и общественной работе. И в конце учебного года обязательно проводилась так называемая аттестация, а по сути «разбор полетов». Тех, кто не справлялся – ругали, давали советы, как исправиться, подтянуться, но этим все и ограничивалось. Я не помню, чтобы кто-то проявлял нетерпимость. Старались все проблемы решать конструктивно, без агрессии. 
Если говорить обо мне, то я занимался организацией общественно-политических мероприятий, в том числе и конференций. На них приглашал университетских преподавателей – юристов, историков, которые выступали перед студентами…

- От сессии до сессии живут студенты весело?

- На втором курсе меня избрали  заместителем секретаря бюро нашего факультета, а секретарем стал Валера Телешев – он пришел из армии  членом КПСС, сержантом, служил на погранзаставе.  
Жили не скучно - усиленно занимались саморазвитием, но умели и отдыхать. Думаю, как нельзя лучше дух нашего отделения передал талантливый однокашник, ставший впоследствии знаменитым бардом – Леонид Сергеев. Слова он написал вместе с Игорем Цыганковым. Это их перу принадлежит неофициальный гимн отделения научного коммунизма КГУ: 
 
Ну что нам археологи,  
историки, филологи. 
У них одни проблемы -  
что за жизнь! 
Зато дорогу светлую,  
простую и приметную, 
Укажет нам научный коммунизм! 
 
В архивах не копаемся! 
С частицами не маемся! 
Царей не извлекаем из гробниц. 
Мы люди актуальные! 
Масштабами глобальными 
Волнует нас научный коммунизм! 
 
Что нам любовь и нежности 
При нашей умной внешности! 
Что нам переживанья, пессимизм? 
А путь к ячейке общества! 
Семье, жене и почестям! 
Укажет нам научный коммунизм! 
 
Но все ж мы диалектики 
Вы это в нас отметите!  
Куда распределиться - вот вопрос! 
Предлагали в ВПШ 
Даже можно в США! 
Но зовет к себе родной колхоз! 
 
В этих полных самоиронии строчках довольно точно отражено наше самоощущение тех лет. Действительно, где-то подсознательно мы догадывались, что из нас растят партийную элиту, будущих управленцев. Воображение рисовало заманчивые перспективы, интересную работу в будущем. Но вместе с тем ничего определенного о собственных перспективах мы не знали до последнего времени. И прилежно постигали все, чему нас учили.

- Ваши педагоги - это ...
- Наши педагоги тоже были все очень разные. По степени подготовки, по взглядам, по методам работы со студентами.

Приведу говорящий пример: на первом курсе нам читал лекции по истории Валентин Семенович Королев – очень интересный человек, творческая личность. И вот как-то он заболел и на замену ему нам поставили кондового марксиста, доцента Умара Беляловича Белялова. На лекции, посвященной политике партии по крестьянскому вопросу, мы, «развращенные» Королевым, начали дискутировать, но он быстро пресек это и всем навесил ярлыки - «ты правый ревизионист», «ты – левый ревизионист», «ты - оппортунист», а меня так и вовсе пригвоздил: «Вы понятия не имеете об историческом процессе!». 
Вот так, хорошие педагоги зажигали в нас интерес к своим дисциплинам, другие, к счастью, не сумели его погасить. Среди первых я хотел бы особо выделить Леонида Леонидовича Тузова, который читал нам историю философии и логику, Равиля Губаевича Балтанова, который также читал логику, упомянутого выше Валентина Семеновича Королева и его семинары по истории, Агдаса Хусаиновича Бурганова с курсом по истории КПСС – сейчас он живет в Москве и оттуда учит местную татарстанскую элиту, как нужно строить национальное государство. Пусть простят меня те, кого забыл упомянуть, но прошло так много времени…

- Как пригодились  вам знания, полученные от педагогов университета? 
- Первый интерес к социологии, которая впоследствии стала моей профессией, появился у меня благодаря курсу, который читал Магдий Алимжанович Нугаев. Кстати, не так давно ему исполнилось девяносто лет, и он по сей день преподает в Энергоуниверситете. Глядя на него, я прихожу к выводу, что нет - в шестьдесят жизнь еще совсем не заканчивается!  
Далее этот возникший интерес подогрел Геннадий Алексеевич Котельников, который читал нам социальную психологию. Он стал первым руководителем моей будущей дипломной работы. Но в Казани не прижился –перебрался в Белгород, где стал заведующим кафедрой.  
После были удивительные лекции первого в СССР социального психолога Бориса Дмитриевича Парыгина, который приезжал к нам из Ленинграда. В принципе, с нами занимались известные педагоги и профессоры со всей страны, в том числе и из Москвы, Фасеев был признанным авторитетом и приглашал только самых лучших.

Ныне известный и признанный татарстанский политолог Мидхад Фарукшин – в то время еще совсем молодой доцент, читал нам историю политических учений. Жил он недалеко от университета и поэтому на лекции всегда приходил вовремя. А мне приходилось добираться с улицы Воровского, тогда еще Ленинского, а сейчас Московского района. Транспорт оттуда ходил очень плохо, автобусы и троллейбусы зачастую приходилось буквально брать штурмом, а иногда они, набитые под завязку, и вовсе проходили мимо. Поэтому, случалось, что я опаздывал. И Фарукшин всегда делал мне замечания. И вот, помню, один раз меня как-то сильно помяли в транспорте, я зашел в аудиторию злой, и он мне как всегда: «Вы почему опоздали?». На что я не без вызова ответил: «А я на Сухой реке живу!». После этого, даже когда я приходил позже положенного, он больше не делал мне замечаний. 
Были преподаватели, которые жили только своей профессией, а были и те, у кого имелась своя не менее бурная жизнь вне стен университета. Например, помню Николая Васильевича Пономарева, который рассказывал нам про анархизм. Он, не стесняясь, говорил, что каждая проведенная им в университете минута сверх положенного времени – это потерянная минута. Его лекции были очень содержательными, поскольку он сам был довольно эрудированным человеком. Но как только они кончались, он стремглав бежал в центр города, где скупал у бабок старинную мебель, иконы, различный антиквариат. Потом, уже в постсоветское время, он открыл свой антикварный салон «Лигия». Жена у него работала парикмахером в салоне для жен местной партийной элиты. Как бы то ни было, он превратил свою квартиру в настоящий музей, мне доводилось бывать там пару раз. Такова же и его приемная в Институте социально-гуманитарных знаний, где он еще недавно был ректором.  
Были среди наших педагогов и такие, что предпочитали вместо того, чтобы давать знания, пускаться в воспоминания или рассказывать о чем-то отвлеченном. Например, буквально один семестр мы слушали лекции по философии от знаменитого татарского философа советского времени Мансура Ибрагимовича Абдрахманова. Человек этот был весьма уважаемый и довольно преклонных лет, но перед смертью он больше предавался воспоминаниям. Например, рассказывал, как он лошадь в деревне запрягал.  
Еще был доцент Анатолий Петрович Косарев, с которым я впоследствии работал на кафедре в КХТИ. Хороший, добрый человек. Но его лекции по курсу «Политические партии социалистических стран» были абсолютно пустыми. Помню, у меня в тетради были записаны темы, а далее следовала абсолютная чистота. В свое время он стал первым советским аспирантом, которого послали на стажировку в Болгарию. И вот на каждой лекции он пускался в воспоминания, какая там природа, какое гостеприимство, какие вина. Волею случая мне удалось прервать эти словесные мемуары.  
Помню на лекции, которую нам читал отец нынешнего начальника управления по внутренней политике аппарата президента России, идеолога «Единой России» и лоббиста Татарстана в органах федеральной власти Олега Морозова – Виктор Морозов, тот рассказал нам о том, как американская разведка порой глубоко проникает в структуры социалистических стран. И в качестве примера рассказал, как был завербован министр иностранных дел Болгарии, который закончил тем, что разбился насмерть во время катания на лыжах.  
И вот я слышу, как уже на своей паре Косарев вновь вспоминает про замечательную жизнь в Болгарии и как он там катался на лыжах с министром иностранных дел. Я сопоставляю быстро эту информацию с той, которую дал Морозов и задаю с места вопрос: «Это с тем, который был американским шпионом?». 
Анатолий Петрович тут же осекся, потом долго-долго молчал и после уже никогда не возвращался к своей любимой болгарской теме.  
Наиболее показательный случай произошел со мной на занятиях по истории социалистических идей. Курс вел Эрик Самигуллович Рахматуллин. А я был довольно любознателен и всегда старался отыскать дополнительную информацию по предмету. Мне удалось приобрести книжку с аналогичным названием – «История социалистических идей» профессора Ленинградского университета Сергея Борисовича Кана, которая ограниченным тиражом вышла в северной столице. 
И вот я стал замечать, что Рахматуллин читает целиком по ней, практически слово в слово, по главам. Причем, когда до конца пары остается еще минут двадцать, а он снисходительно говорил – так и быть, я вас пораньше отпущу.  
Как-то раз я решил прихватить с собой на занятия книгу Кана. Помню, для начала собрались мы с однокашниками в уютном кафе «Ял», которое в те годы располагалось в Александровском пассаже, чтобы отметить чей-то день рождения. Мы тогда решили взять вина. И к паре, которую как раз вел Рахматуллин, пришли уже изрядно повеселевшими.  
И вот тот начинает читать, а я открываю книгу Кана и пускаю по рядам. Аудиторию наполняет смех. Преподаватель слышит это и начинает жаловаться, мол, я ночей не сплю, лекции готовлю, а вы…. При этих словах смех становится громче, люди чуть ли не под парты валятся! 
Потом через кого-то Рахматуллин узнал, что книгу принес именно я. И когда стал заведующим кафедрой научного коммунизма, а потом социологии в Казанском государственном университете, мне все это припомнил. 

- Что значит для вас Казанский университет?
- Мы стали первым набором отделения научного коммунизма. И мне кажется, что это блин не получился комом. Конечно, до первого выпуска Царскосельского лицея нам было далековато, но большинство из нас нашли себе место в этой жизни. Достойное усвоенным знаниям и приобретенным способностям. За что, безусловно, следует сказать отдельное спасибо Аlma mater.

Вместо послесловия

А.Л.Салагаев. Доктор социологических наук, профессор, член экспертно-консультационного совета по профилактике наркомании при Совете Безопасности РТ, член Совета по реализации антикоррупционной политики при Президенте РТ, основатель Общества русской культуры Республики Татарстан, член Международного социологического общества, Европейского общества криминологов, эксперт ООН.

Автор более 200 научных и научно-методических работ, среди которых 6 монографий. Более 20 работ, в том числе, 3 монографии опубликованы за рубежом. Имел гранты РГНФ, Фонда Фулбрайта, Поволжской ярмарки социальных и культурных проектов, Евросоюза, Академии наук Финляндии, являлся участником международных программ Eurogang и NorFA.

Да,  человек учился в КГУ не зря.